Анти-Ахматова

Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1952–1962. Стр. 569

Корабль из Дувра приходит к лондонскому причалу. Анна Андреевна, тяжело опершись на плечо своей молодой спутницы, спрашивает: «Почему я не умерла, когда была маленькой?»

Владимир РЕЦЕПТЕР. «Это для тебя на всю жизнь…» Стр. 659

Очевидно, чтобы пережить этот момент Славы.

Корнею Чуковскому точно такое же звание вручали здесь же, в Оксфорде, на три года раньше. Он съездил — без большого удовольствия, правда — 80 лет все-таки, но с интересом: был восторженно встречен, говорил по-английски, многое и многих увидел — и безо всяких «зачем я не умер маленьким».

А вот что она пишет о себе в семьдесят лет. Вчитайтесь в красоту каждого слова.

«Когда в 1910 люди встречали двадцатилетнюю жену И. Гумилева, бледную, темноволосую, очень стройную, с красивыми руками и бурбонским профилем, то едва ли приходило в голову, что у этого существа за плечами уже очень большая и страшная жизнь, что стихи 10–11 годов не начало, а продолжение».

Светлана КОВАЛЕНКО.

Анна Ахматова. Личность. Реальность. Миф. Стр. 52

Этот creme de la creme я приберегла под конец. Найдите отличия между ее пошлостями, писаными в 18, в 38 и в 70 лет.

Ардову, как и Раневской, нестерпимо делать вид, будто он во все это верит.

Ардов изображает дурака-грузина, попрекающего тещу: «Вам, мама, в вашем возрасте не пудриться надо, а размышлять о потустороннем мире».

Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1952–1962. Стр. 90

И то правда.

BON MOTS

Написала Ахматова мало; прозы, за которую с возрастом берется поэт, потому что накопленного времени становится больше, в жизни замечено многое, а мастерство кажется очевидным уже даже для самого себя, — писать не могла и не хотела. Или ленилась — судя по тому, как плохо написано то немногое, что есть. А писательское реноме надо поддерживать — стала мастером устных рассказов. Рассказов тоже было мало, они бесконечно повторялись, были и незначительны по содержанию и бедны художественными открытиями — пришлось с иронией называть их «пластинками». «Вы слышали мою пластинку о паровозе?..» По-настоящему все-таки осталось одно — быть просто салонной острословицей (данные для этого были). Остроты, правда, тоже повторялись, но настоящая беда была в том, что статус страдалицы, «скорбицы», монастырки и акмеистки заставлял говорить чаще пусто и пафосно, чем остро.

«Стихи могут быть связаны с запахами духов и цветов».

Аманда ХЕЙТ. Анна Ахматова. Стр. 254

«Знаете, я часто думаю о том, что расставание с жизнью, если человек еще в сознании, должно быть очень страшно».

Е. ГАЛЬПЕРИНА-ОСМЕРКИНА. Встречи с Ахматовой. Стр. 244.

Cʼest Çа!

Я попыталась задать Анне Андреевне неотвязный вопрос: отчего все теперяшние радости пропитаны для меня отравой? Даю честное слово: не от того, что другие вернутся, а Митя нет. Честное слово.

«Отчего? — Анна Андреевна серьезно поглядела мне в лицо: пойму ли? — От того, что бессознательно, того не ведая сами, вы хотите, чтобы этих лет будто и не было, а они были. Их нельзя стереть».

Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1952–1962. Стр. 198