Читаем Анти-Ахматова полностью

На этот раз внезапно согласилась: «Готова писать кому угодно и что угодно». Однако отложила окончательное решение до понедельника: хочет посоветоваться с Сурковым. «Дело против Иосифа благословил Союз Писателей <…>».

Может быть… Анна Андреевна попросила меня для разговора с Сурковым составить ей «шпаргалку» — дата, содержание статьи и пр.

Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1963–1966. Стр. 118–119


15 декабря.

Сегодня мы с Фридой составили «шпаргалку» для разговора Анны Андреевны с Сурковым. Все изложили по пунктам: краткую биографию Бродского, лживость выдвинутых против него обвинений <…> и пр. Фрида отпечатала нашу стряпню на машинке и сегодня вечером доставит ее Ахматовой.

Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1963–1966. Стр. 124

Так пойдет ли Ахматова когда-нибудь к Суркову?


Я спросила, состоялась ли обетованная встреча с Сурковым (то есть она не звонила, не сообщала сама о столь не важном для нее деле).

Состоялась. «Алексей Александрович, я хочу поговорить с вами о судьбе Иосифа Бродского». — «Анна Андреевна, я хочу поговорить с вами об однотомнике Анны Ахматовой». Однотомник, Лидия Корнеевна, будет большой. Включим туда все мои сборники в хронологической последовательности». И т. д.

Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1963–1966. Стр. 129


…Тему поменял не Сурков, тему поменяла сама Ахматова, даже в пересказе не остановившись на том, что Сурков не захотел с ней говорить. На этом ее заступничество кончилось. В ведомости гонораров Ахматова вывела своей рукой сумму прописью: «Сребреников — тридцать».

НА ЭТОМ ЕЕ ХЛОПОТЫ О БРОДСКОМ ЗАКОНЧИЛИСЬ.


17 февраля 1964.

Завтра в Ленинграде судят Бродского. Он из Тарусы уехал домой, и его арестовали. <…> Дед и Маршак по вертушке говорили с Генеральным Прокурором СССР Руденко и с министром Охраны общественного порядка РСФСР. Сначала — обещание немедленно освободить, а потом какой-то вздор: будто бы, работая на заводе, нарушил какие-то правила. <…> Телеграмма в суд от Деда и Маршака послана. Фридочка в Питере (присутствовала на суде и застенографировала заседание).

Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1963–1966. Стр. 170

Заступались многие. Кроме Ахматовой — в это время Анна Андреевна Ахматова перетусовывает стихи о том, чьей она не стала женой и кто не стал ее мужем. Темя, колени и пр…


Ахматова ни с кем не говорила.

Лежит. У ног — грелка. <…> Встретила меня словами: «Проводится успешная подготовка к третьему инфаркту». <…> Вчера в Ленинграде осудили Иосифа. <…> Подробностей мы еще не знаем: Фридочка еще не вернулась, но знаем приговор. За тунеядство — 5 лет. <…> Я рассказала Анне Андреевне о вчерашнем разговоре Миронова с Корнеем Ивановичем. <…> Возможен ли крик тихим голосом? Оказывается — возможен. Анна Андреевна тихим голосом кричала. «Этакая наглость. <…> Кто бы он [Миронов] ни был, он прежде всего посторонний. Самое главное: по-сто-рон-ний. Культуре. Поэзии. России».

Теперь о главном.

Анна Андреевна, грузно повернувшись со спины на бок, нашла свою сумочку и вынула из нее письмо. Письмо от Вигорелли — вторичное приглашение весною в Рим. «Вы поедете?» — «Не знаю. Мне все равно, что будет со мной». <…> И стала рассказывать, как ее собираются чествовать в Италии. «Вы, и еще два-три близких человека, знаете, чьих рук это дело. Я не понимаю, зачем этот господин так беспокоится».

Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1963–1966. Стр. 179–180

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих героев
100 великих героев

Книга военного историка и писателя А.В. Шишова посвящена великим героям разных стран и эпох. Хронологические рамки этой популярной энциклопедии — от государств Древнего Востока и античности до начала XX века. (Героям ушедшего столетия можно посвятить отдельный том, и даже не один.) Слово "герой" пришло в наше миропонимание из Древней Греции. Первоначально эллины называли героями легендарных вождей, обитавших на вершине горы Олимп. Позднее этим словом стали называть прославленных в битвах, походах и войнах военачальников и рядовых воинов. Безусловно, всех героев роднит беспримерная доблесть, великая самоотверженность во имя высокой цели, исключительная смелость. Только это позволяет под символом "героизма" поставить воедино Илью Муромца и Александра Македонского, Аттилу и Милоша Обилича, Александра Невского и Жана Ланна, Лакшми-Баи и Христиана Девета, Яна Жижку и Спартака…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное