Анти-Горбачев-4

— Могло бы, конечно, быть и получше, — поморщился Романов, — но и так, как есть, сойдет… про Семашко я в целом в курсе, — продолжил он начатое, — но хотелось бы узнать, какое отношение он имеет к городу Горькому.

— Все просто, Григорий Васильевич, — вздохнул Лебедянцев, — во время революции 1905 года он жил здесь и участвовал в организации стачки на Сормовском заводе.

— Вот теперь все стало на свои места, — улыбнулся Романов, — Семашко еще, если не ошибаюсь, упоминается в романе «12 стульев»…

— Да-да, — потер лоб главврач, — Остап Бендер там пошутил, что общежитие носит имя монаха Бертольда Шварца, а потом поправился, что имени Семашко — он в двадцатые годы уже знаменит был, Семашко… однако у меня есть одно поручение от товарища Воронцова, — так закончил он свое высказывание.

— Какое? — немедленно переспросил Романов.

— Связаться с ним, когда вы будете в силах общаться без угрозы для своего здоровья… общаться вы, как я вижу, можете, даже шутите иногда — так я докладываю Воронцову?

— Конечно, — наклонил голову Романов, — докладывайте. А почему, кстати, Воронцову?

— А он принял на себя руководство, — доложил врач, — как старший по должности… по крайней мере это то, что я услышал в нашем коридоре перед тем, как мы начали операцию.

— Ну принял и хорошо, — Романов попытался повернуться на бок и не сумел.

— А вот ворочаться, Григорий Васильевич, — заметил Лебедянцев, — вам пока не рекомендуется — лежите на спине, пока швы не затянутся.

А пока главврач звонил министру иностранных дел, в палату незаметно просочился другой министр, авиационной промышленности, Силаев.

— А, Иван Степанович, — через силу улыбнулся ему Романов, — рад вас видеть… что нового в мире случилось, пока я тут отлеживался?

— Добрый день, Григорий Васильевич, — ответно улыбнулся ему Силаев, — никаких особенных новостей не приходило… ну если не считать нового анонса пресс-конференции в Кремле.

— Правда? — удивился Романов, — Алиев, значит, все же решил выйти к народу… было бы интересно посмотреть — когда там начало?

— Через… — Силаев посмотрел на наручные часы, — через пятнадцать минут, если ничего вдруг не изменится. Я тогда распоряжусь, чтобы сюда телевизор прикатили — хорошо?

— Хорошо, пусть прикатывают, — ответил Романов и прикрыл глаза, общение все же вызывало у него некоторые трудности.

Силаев вышел и вернулся буквально через пять минут в сопровождении главврача.

— Вы хотите посмотреть новости? — спросил тот у Романова, — я не возражаю, но чтобы не очень долго — телевизор сейчас привезут.

— Что там Воронцов? — напомнил генсек.

— Уже едет сюда в сопровождении Христораднова.

Телевизор прикатили два санитара, на той же тележке, на которой тут лежачих больных возили. Аппарат оказался достаточно новым, назывался он Чайка-Ц280Д.

— Наш завод делает, — похвалился Лебедянцев, — Горьковский телевизионный, совсем новая модель, в продаже еще нет.

Романов никак не отреагировал на эти слова, а просто лежал и ждал начала трансляции. А телевизор, хоть и новейшей модели был, но показывал с откровенной рябью и дрожанием на экране. Но хотя бы со звуком проблем не случилось, слышно все было отчетливо. Сначала на экране появилась Анна Шатилова, причем даже невооруженным глазом было видно, как она волнуется. Она и прочитала по бумажке объявление о внеочередном общении с прессой нового главы государства. Потом пошла заставка Интервидения, музыку проиграли аж четыре раза, а следом включился Георгиевский зал Большого Кремлевского дворца. За столом президиума сидели трое — Алиев, Щербицкий и Снегур.

Ого, невольно подумал Романов, а Динмухаммед-то Ахмедович самоустранился от этой компании… очень любопытный расклад. А тем временем ведущий этого действа, на эту роль выбрали Игоря Кириллова, зачитал дежурные фразы по бумажке и предоставил слово товарищу Гейдару Алиевичу Алиеву.

— Товарищи, — начал тот, тоже сверяясь со своим текстом, — мы сегодня собрались здесь по особому случаю. Как вы все, наверно, хорошо знаете, товарищ Романов тяжело болен, в связи с чем он попросил о своей отставке. Временно исполняющим обязанности Генерального секретаря ЦК КПСС и Председателя Президиума Верховного Совета СССР по решению Политбюро назначен я.

И далее пошли трескучие фразы о преемственности ленинской политике, нерушимом единстве партии с народом и миролюбивом внешнеполитическом курсе, которые остаются неизменными. Следом выступил Щербицкий, текст которого не слишком отличался от предыдущего за тем разве что исключением, что он горячо поддержал назначение Алиева на этот высокий пост. Снегуру слова почему-то не дали, сразу перешли к вопросам собравшихся в зале корреспондентов. Но тут в палату с Романовым без стука вошел Воронцов и попросил всех остальных очистить помещение.

— Что-то случилось, Юлий Михайлович? — спросил Романов.

— Случилось, Григорий Васильевич, — ответил тот, — самолет с Кунаевым полчаса назад сел в местном аэропорту и сейчас он едет сюда…

Глава 19