Анти-Горбачев-4

— А что, я не против, — развеселился Кизим, — щелкни. А потом я тебя — будет, что друзьям подарить.

— Знаете, кого на высадку наметили? — спросил Савиных.

— Только на уровне слухов, — отвечал Стрекалов, — Березовой и Серебров первыми в списке идут вроде бы…

— А третий кто?

— Тайна, покрытая мраком… могу только еще один слух пересказать — это будет иностранец.

— Китаец что ли?

— Вполне вероятно, но не на сто процентов… может, и не китаец.

— Стоп, ребята, — притормозил беседу подчиненных Кизим, — не расслабляемся, нам еще триста тысяч километров обратного пути одолеть надо.

— И затормозить со второй космической скорости, — напомнил бортинженер.

— Американцы девять раз тормозили и все успешно, — напомнил исследователь.

— Это еще вилами на воде написано, кто у них и как тормозил, — парировал Кизим, — а вот у наших Зондов только три успешных возврата было… из восьми.

— Бог не выдаст, свинья не съест, — тяжело вздохнул Стрекалов, щелкнув последний раз фотокамерой системы ЛОМО-компакт.

Глава 28

Командир корабля бравый генерал-майор ВВС Леонид Денисович Кизим как в воду глядел — неприятности при торможении со второй космической возникли, причем очень серьезные. Схема этого маневра тут применялась та же, что и с аппаратами Зонд, двойное погружение в атмосферу. Первое обеспечивало снижение скорости до первой космической, 8,4 км/с, потом корабль опять выныривал в безвоздушное пространство, а еще через один виток вокруг Земли начиналась финальная программа посадки, ничем не отличающаяся от сотен других, опробованных на Востоках, Восходах и Союзах.

Перегрузки во время первого этапа могли достигать до 6–7 g, как подсчитали теоретики из Центра управления, на деле получилось чуть более 5 g, но для тренированных советских космонавтов это в общем и целом были семечки. В Звездном городке их и до 9 единиц раскручивали. Проблема вылезла в другом месте — программа обсервации места входа в атмосферу слегка обсчиталась и промахнулась на добрую тысячу километров и два с половиной градуса по тонгажу. В итоге скорость оказалась погашенной не по программе и второй нырок в атмосферу прошел не совсем штатно — посадочный модуль спускался практически по баллистической траектории… но все закончилось удачно, модуль выловило в Индийском океане специальное океанографическое судно Василий Головнин.

Всех космонавтов после реабилитации доставили в Москву, торжественная встреча была произведена в Кремле, в Георгиевском зале. Было предложение возобновить практику встреч космонавтов на Красной площади, как это делал еще Никита Сергеевич, но Романов все же решил не торопить коней — вот после высадки на лунную поверхность это можно будет сделать, а пока не надо.

— Товарищи, — так незамысловато начал приветственную речь генсек, — сегодня мы встречаем наших героев космоса, впервые в советской практике осуществивших облет Луны и успешно вернувшихся на родную Землю.

Ну и так далее, примерно на десять минут. С ответным словом выступил командир корабля товарищ Кизим, его речь тоже не блистала разнообразием. И на закуску всех троих торжественно наградили Звездами Героев Советского Союза. После чего случился небольшой банкет, а далее Романов уединился в своем кабинете с руководителями советской космонавтики Мишиным и Глушко.

— Как показала себя Энергия? — начал беседу генсек.

— Не на сто процентов удачно, — решился отвечать Мишин, возвращенный на пост руководителя лунной программы, — внесем необходимые коррективы — думаю, следующий старт пройдет много лучше.

— А если поточнее, Василий Петрович? — решил углубиться в детали Романов.

— Было два серьезных сбоя, Григорий Васильевич, — честно признался тот, — первый на окололунной орбите, отказал один двигатель ориентации, и второй уже при спуске в атмосфере, бортовая ЭВМ дала сбой, в результате чего спуск прошел по нештатной траектории.

— Но все хорошо, что хорошо кончается, — выдал мудрую мысль генсек. — Когда полетим непосредственно на Луну, можете сказать?

— По предварительным прикидкам через три-четыре месяца, — вступил в диалог Глушко, руководитель НПО Энергия. — Необходимы будут еще предварительные испытания лунной кабины и посадочного модуля.

— То есть схема посадки будет та же, что и у американцев? — уточнил Романов.

— Если в общих чертах, то да, — кивнул Глушко, — доставленный на орбиту Луны комплекс разделяется на две части, большая остается на орбите, а посадочный модуль совершает посадку. В первом полете предусмотрен только один выход на поверхность длительностью около часа.

— Понятно… — забарабанил пальцами по столу Романов, — надеюсь, что все пройдет штатно… а вот такой общий вопрос — зачем вообще нам нужна эта Луна? Только чтобы доказать американцам, что мы не хуже?