Анти-Popper: Социальное освобождение и его друзья

Это, во-первых, анализ реальных общественных отношений с помощью диалектики противоречий, когда исследователь видит в явлении не просто две различных стороны, но и понимает это явление и его сущность как действительное противоречие, как столкновение отрицающих друг друга феноменов, тенденций, процессов, но отрицающих друг друга при непосредственном единстве, примерно так же, как (прошу прощения за эти школьные примеры, но, видимо, анализируя книгу Поппера, по-другому объясниться просто невозможно) без соединения плюса и минуса невозможно появление электрического тока и тех процессов, которые происходят при использовании электричества для того, чтобы работал электродвигатель. Точно так же и диалектические противоречия требуют соединения противоположных сторон. Соединение плюса и минуса может вызвать короткое замыкание, если мы не научились разрешать это противоречие, если между плюсом и минусом, двумя проводками, не стоит электродвигатель, который будет вращать агрегат в стиральной машине или двигатель электровоза. Точно так же и в социальной теории мы должны: уметь (а) показать эти противоречия; (б) найти в практике те общественные (в данном случае именно общественные) механизмы, которые соединяют противоположности, порождая конфликты, классовую борьбу или движение, социальный прогресс, переход к более прогрессивным общественным системам и т. д.

Во-вторых, Карл Поппер, как я уже показал в своих промежуточных заметках, фактически игнорирует то, что марксизм есть сложная и целостная теория, основанная на методе восхождения от абстрактного к конкретному. Это касается не только «Капитала» Маркса, хотя, наверное, в первую очередь именно «Капитала», но и практически всех его работ. Маркс отслеживает реальные процессы как исторически и логически развивающиеся. Он смотрит на историю как на сложное столкновение случайных фактов, через нелинейное движение которых ученый-исследователь может проследить некоторые логические (эмпирически подтверждаемые) закономерности в этом развитии. Притом отражение исторического развития должно носить столь же исторический и диалектический характер. В данном случае Маркс является последовательным гегельянцем, ибо он исходит из того, что истина является конкретной, а конкретное есть не некоторый результат, к которому мы пришли в конце нашего исследования, но весь процесс, взятый в единстве его становления и конечного вывода. Знания есть не итог, а итог со своим становлением — так можно было бы перефразировать Гегеля. Применительно к марксистской теории это означает, что только все логическое выведение, все богатство категорий, отображающих историческую и логическую эволюцию общества, может дать и дает относительно истинное представление о действительности и может служить орудием для дальнейшего исследования новых исторических явлений.

В-третьих, Поппер фактически отказывает марксизму в том, что это открытая теоретическая система. Причем отказывает он ему не только потому, что прямо не признает данного положения марксизма или не хочет его комментировать. Он отказывает марксизму в этом, поскольку не размышляет над тем, как развивалась и изменялась теоретическая позиция самого Маркса по мере исследования реальности, которая и сама, в свою очередь, также развивалась и обогащалась. Он не хочет видеть и фактически игнорирует развитие теории марксизма в последующих работах большого спектра ученых. При этом в лучшем случае он обращает внимание на раздвоение марксизма на радикальную и социал-демократическую ветви, но этого может не увидеть только слепой, а собственного развития творческой марксистской теории для Поппера не существует.

Между тем вне такого подхода марксизм как теорию критиковать попросту невозможно. Это примерно то же самое, как критиковать Ньютона за незнание законов эйнштейновой физики или Петти за то, что он не понимал законов движения финансового капитала. А марксизм есть сложная развивающаяся теория, задача которой состояла не столько в том, чтобы, как считает Поппер, провозглашать некоторые конечные истины и будущие перевороты, сколько в том, чтобы выделять закономерности исторического процесса, отражать их в виде сложной системы категорий. И это дает исследователю, способному на диалог с марксистской теорией, возможность для понимания новых законов нового общества. Только так, творчески, можно использовать творческий марксизм. Получить же готовые знания о будущем обществе из рук марксизма, да еще такие знания, которые можно применять как инструкции по использованию механических агрегатов, — задача не просто утопическая, но разрушительная по отношению к сути и природе марксистской теории.