Анти-Суворов. «Ледокол» опровергнут!

Всем нам велено этим случаем восторгаться: мол, суров был Георгий Константинович, но так ведь война точности требует – незачем Жукова первым заместителем обзывать, если у Сталина других заместителей не было».

А на странице 10 заламаншский «исследователь» подтверждает, что Г. К. Жуков был единственным заместителем по войне Верховного Главнокомандующего И.В. Сталина: «С 8 августа 1941 года Сталин – Верховный Главнокомандующий Вооруженными Силами СССР. На этой должности с 26 августа 1942 года у него был заместитель – Жуков».

В книге «Самоубийство» у английского мистера еще подтверждение того факта, что по стратегии у И.В. Сталина был единственный заместитель – Г.К. Жуков: «А в области стратегии вторым человеком у Гитлера был генерал-фельдмаршал Вильгельм Кейтель, у Сталина – Жуков»⁷³⁵.

И в книге «Разгром»: «Во время войны Сталин был Верховным главнокомандующим, Жуков – его единственным заместителем»⁷³⁶.

Глава 1 Честность с оговорками

С арифметикой у заламаншского мистера неладно. На странице 16 он пишет: «В 1990 году вышло десятое издание. Оно было особым. Оказалось, что все, о чем Жуков писал до этого, – полная чепуха. И только в десятом издании, через четверть века после смерти великого стратега, наконец перед читателем открылась та большая правда о войне, которую маршалу не позволили сказать при жизни».

Мистеру Резуну «следовало на белом потолке кабинета, в котором они сотворяли сей бессмертный шедевр, черной краской написать еще более важную дату – 18 июня 1974 года. Буквы – по метру, цифры – по два. Это день смерти Жукова. На эту дату надо было смотреть каждый раз, когда взгляды сочинителей устремлялись вверх в поисках вдохновения»⁷³⁷. Поясняю мистеру Резуну. В 1990 году прошло 16 лет с того дня, как не стало Георгия Константиновича Жукова, а не «четверть века после смерти великого стратега», как пишет «скромный собиратель цитат». Как говорят в Одессе: «16 лет и четверть века – две большие разницы».

На 21-й странице английский мистер пишет о том, что будто бы разгром немецко-фашистских войск под Москвой для Советского Союза особых результатов не принес: «Нам говорят, что якобы в конце 1941 года Жуков предлагал Сталину сосредоточить главные силы на Западном фронте, но глупый Сталин рассредоточил силы на многих направлениях и фронтах, погнался за дюжиной зайцев, потому битва под Москвой имела для Красной армии кровавый финал и особых результатов не принесла».

Ревизиониста-фальсификатора опровергает немецкий генерал Ф.В. фон Меллентин, который сообщает, что после разгрома под Москвой Германия в войне победить уже не могла: «Когда, наконец, мы возобновили наступление на столицу, было уже слишком поздно. Осенняя распутица и очень ранняя зима оказались щитом для потрепанных в боях армий Жукова и остановили наше продвижение, когда вдали уже виднелись башни Кремля. Лишенные всего необходимого для ведения боевых действий в зимних условиях, немецкие войска несли огромные и невосполнимые потери.

В ходе войны наступил перелом, и с этого момента победа была для нас уже недосягаема»⁷³⁸.

Да и сам английский мистер себя опровергает в ьсниге «Самоубийство» и пишет: «Германские войска вступили на советскую территорию 22 июня 1941 года, а 5 декабря началось советское контрнаступление под Москвой, это означало конец гитлеровской Германии. Конечно, после этого были еще Сталинград, Курск, была Белорусская стратегическая наступательная операция. Но все это – лишь новые удары по зверю, который был смертельно ранен под Москвой»⁷³⁹.

Глава 2 Про истинные взгляды великого полководца

На страницах 31–32 фальсификатор-ревизионист повторяет крикливое сообщение бесноватого фюрера, которое он сделал спустя неделю после начала контрнаступления Красной армии в ходе битвы за Москву. Этому сообщению Гитлера английский «исследователь» навязчиво рекомендует безоговорочно верить: «11 декабря 1941 года, выступая в Рейхстаге, Гитлер сообщил цифры: за пять месяцев войны, с 22 июня по 1 декабря, захвачено и уничтожено 17 332 советских боевых самолета, 21 391 танк, 32 541 орудие, взято в плен 3 806 865 советских солдат и офицеров. Это не считая убитых, раненых и разбежавшихся по лесам».

А в книге «Святое дело» заламаншский «исследователь» призывает не верить архивным документам, потому что: во-первых – это советские архивы; во-вторых, потому что это выступления Александра Сергеевича Щербакова: «С первого дня войны Щербаков и ему подобные товарищи сочиняли невероятные сказания, печатали их и, объявив всему миру, укладывали в архивы. Теперь наши научные светила бережно, как священные реликвии, извлекают старые машинописные странички и, срезав очевидную глупость и несомненное вранье, подпирают щербаковскими перлами свои теории.

И заявляют гордо: писать надо с опорой на архивы! Это и правда удобно. Основываясь на „документах“ щербаковского ведомства, можно доказать все, что прикажут»⁷⁴⁰.