Анти-Титаник: Как выигрывать там, где тонут другие. Руководство для CEO

Вполне очевидно, что если бы у него было другое окружение – например, среди его друзей оказались наркоманы, воры и алкоголики, – то вероятность того, что мы бы узнали о Зидане как о выдающемся футболисте, снизилась бы в разы. Вряд ли бы он вообще пришел в футбол, стал бы таким целеустремленным, достиг бы тех вершин в своей карьере, которые сделали его легендарным спортсменом. Безусловно, свою роль сыграли и родители, которые помогали Зидану «отсортировывать» тех, кто тянул его вверх, от тех, кто тянул его вниз. Позже эта роль перешла непосредственно к нему самому – он уже сам выбирал тех, кого хотел видеть рядом. Узнавая людей, он понимал, кто для него станет «ступенькой вверх», а кто потянет вниз.

Эндрю Ливерис, нынешний генеральный директор Dow Chemical[77], унаследовал способность ориентироваться в быстро меняющихся течениях бизнеса от своих греческих предков. Его дед, простой рабочий, эмигрировал в Австралию во время Первой мировой войны c острова Кастелоризо, расположенного у побережья Турции. Семья переехала в малонаселенный городок Дарвин, где бабушка Ливериса стирала робы шахтеров.

«Я рос в этом удивительном биполярном мире», – вспоминает Эндрю, где родные говорили дома по-гречески, а в школе он общался на английском. Несмотря на то что его отец с братьями преуспели в строительном бизнесе, сам Ливерис поступил в Квинслендский университет на специальность «Химические технологии». На работу в компанию Dow, где ему платили совсем немного, он устроился потому что она предоставляла ему возможность увидеть мир. Оказавшись в Азии, где химическая индустрия вдруг стала переживать бум, ему повезло уже по-крупному, поскольку на рынке химикатов был дефицит. «Большинство из нас делало огромные деньги, поскольку у нас не было никакой конкуренции на мировом рынке», – отмечает Ливерис. И добавляет, что именно его англоязычное окружение позволило ему взглянуть на мир более широким взглядом и увидеть то, чего не видели его отец и братья.

Детство будущего миллиардера Говарда Шульца прошло в квартале для малоимущих семей, где из всех развлечений была только баскетбольная площадка. У детей обитателей этого квартала было очень мало шансов преуспеть в жизни. Говард тоже понимал, как трудно ему будет вырваться из круга нищеты. Он вспоминал:

«В детстве у меня было много счастливых моментов. Жизнь в бедном квартале сформировала хорошо сбалансированную систему ценностей, так как заставляла меня уживаться с самыми разными людьми. В одном только нашем доме жили около 150 семей, и на всех был один крошечный лифт. В детстве я играл в спортивные игры с ребятами из соседних дворов от рассвета до заката каждый день. Приходилось быть сильным, потому что если ты проигрывал, то выбывал, и потом должен был часами просиживать, наблюдая за игрой, прежде чем появлялась возможность опять вернуться в игру. Поэтому я всегда играл, чтобы выиграть» (Г. Шульц, Д. Дж. Йенг).

Это выращенное улицей умение находить общий язык с самыми разными людьми, а также любопытство и уважение к чужой культуре затем сильно помогли Говарду Шульцу в его бизнес-карьере. Именно тогда зародилась его мечта об успехе – желание создать большую компанию, которая приносила бы постоянный доход.

Эта мечта только крепла в нем, несмотря на то что вся домашняя атмосфера была пропитана страхом перед будущим. В 12 лет он уже продавал газеты, а в 16 растягивал шкуры в магазине мехов, подсчитывая мозоли на руках, мечтая, чтобы они превратились в деньги. Его поддерживала мать, которая рассказывала сыну о добившихся жизненного успеха великих людях. Окончив университет и проработав три года в отделе продаж компании Xerox, он начал продавать кофемолки шведской компании Hammarplast, пока однажды из любопытства не решил выяснить, почему никому не известная компания из Сиэтла закупает у него кофеварок больше, чем отдельные специализированные магазины. Так любопытство привело его в компанию, ставшую его судьбой, – в Starbucks.