АнтиБожественная комедия 8

- Другого варианта нет, дружище. А иначе, как им объяснить, что тебя недавно завалили, а тут ты появляешься, сияющий, как залупа, перетянутая резинкой для волос. Никак. Зато сможем найти предка, пока на тебя все будут глазеть, как на живой советский герб.

- Ладно, - поморщился грек и нехотя кивнул. – Спускаемся?

- Ага. Только тебе мы легенду придумали, а сами-то кем будем?

- Посланцы Аида, бля! Не будь тупым, нахуй!

- Генианально, дружище. Тогда вперед, - улыбнулся я. – Дадим пизды клятым троянцам, ибо заебали они неистово.

Глава седьмая. Горячие, буйные и за правду.

Спуск вниз прошел быстро и виной всему, конечно же, красавец Ахиллес, который пер вперед со скоростью среднестатистического вездехода, плюс умудрялся подгонять нас и обзываться не очень приятными словами. В принципе обзывался он только на меня, ибо Астру, как-никак, уважал и даже побаивался, а мой животик, изредка выбивающийся из-под майки, навевал греку мысли о моем мягком характере, что было правдой. Вот и приходилось выслушивать его петросянство и смотреть под ноги, чтобы не споткнуться об какую-нибудь корягу и не свернуть шею раньше времени.

Но стоило нам подойти к войску поближе, как со стороны ближайших кустов, что-то прошуршало, и по земле помчался странный тощий человек, неприятно орущий имя нашего друга. Грек хмыкнул в бороду и пояснил, что мы видим перед собой либо разведчика, оставленного охранять тылы, либо обычного забулдыгу, которому приспичило по большому. Причем Ахиллес склонялся именно ко второй версии, ибо в походах и войнах был истинным докой.

Так, за шутками и прибаутками, мы дошли до последних рядов греческого войска. Усталые и пыльные люди, видя идущего впереди нашей компании Ахиллеса, впадали в ступор, а некоторые даже падали на колени и безумно смотрели на героя, словно видели его первый раз в жизни. Их удивление было понятно. Совсем недавно живого Ахиллеса случайно убили, направив тому в пятку коварную стрелу. Почему случайно? Аполлон заговнился и чуть подправил стрелу, выпущенную из лука рукожопого Париса. А иначе, хрен бы кто попал кому-нибудь в пятку. Вот и удивлялись воины нашему другу, который и на воина-то не был похож. Ахиллес шел в белой мантии, которую безжалостно разорвал на части и сделал себе что-то вроде хитона. Только бронзового панциря не хватало с копьем, чтобы получить поистине голливудский кадр. А учитывая, что грек смотрел на всех, как на говно, эпичность момента была зашкаливающей. Пока от группы воинов не отделился худощавый парень, смутно похожий на нашего друга. Он, открыв рот, замер на месте, а потом покачал головой, словно отказываясь признавать увиденное.

- Неоптолем, - тихо произнес Ахиллес, останавливаясь в двух шагах от парня. – Здравствуй, сын.

- Ты гляди, - прошептал я, наклоняясь к Астре. – И никаких тебе «У, сука», «уебу» и «выебу».

- Он походу в шоке, - хмыкнула Астра, смотря за тем, как сын Ахиллеса медленно подходит к отцу, все еще тряся головой, как щенок, которому вода попала в ухо. – Помнишь, как он первый раз пойла Анастасия жахнул?

- Не забудешь, - буркнул я, вспоминая поэму пьяного грека, сплошь посвященную противоестественной ебле троянцев с дикими баранами, исполненную, на удивление, красивым, литературным языком. Одна строчка, где «и совокупились они с кудрявым задом, из паха достав метровых гадов», чего стоит.

- Отец, - неуверенно протянул паренек. – Но как?

- Узрите воины, Ахилла, Пелеева сына, - протяжно заныл я, подражая Гомеру, когда тот начинал читать свою «Илиаду» после пятого стакана вина. – Узрите Ахилла, отпущенного Аидом на землю грешную.

- Перебарщиваешь, - улыбнулась Астра, но я подмигнул подруге и продолжил.

- Узрите посланцев Аидовых, кои могучи настолько, что вернули вам Ахилла. На один день, одну ночь, и один час, и одну…

- Хватит, - мрачно велела рыжая, сдавив мне руку.

- Отец. Это правда? – спросил Неоптолем, переведя взгляд с нас на грека, который лукаво улыбался.

- Правда, сын.

- Как, сука, трогательно. Сейчас рожу от умиления и ребенком этим будет Сесилия Ахерн, - съязвил я, показательно вытирая глаз, в котором натурально что-то блестело. И не соврешь ведь. Каждый из нас романтичен до пиздеца. Даже Астра всхлипнула, когда Неоптолем, бросившись к Ахиллесу, заключил отца в объятья. Остальное воинство тут же разразилось радостными криками. Глаза усталых людей озарила надежда. Они во всем видели знаки, а такой знак, как Ахиллес, говорил о многом.

Чуть позже, когда войско встало на привал, мы сидели в шатре Неоптолема и наслаждались суровой, но вкусной армейской едой. Я жрал так, что за ушами трещало, ибо простая похлебка, приготовленная из настоящего мяса, зерна и каких-то неведомых специй, на вкус была просто потрясающей. Астра, давно съев свою порцию, внимательно слушала разговор отца с сыном, изредка шипя на меня, если мне доводилось забыться и начать чавкать от жадности.