АнтиБожественная комедия 8

Да и в целом тактика была простой, как три советских рубля. Три пятьдесят, если уж быть точным. Возле восточной стены крепости находился узкий лаз, который обнаружил Ахиллес, когда еще был живым. Через этот лаз, поросший колючим кустарником, из города сбрасывались разнообразные отходы, но благодаря криворукости античных архитекторов, большей частью застревали внутри, из-за чего аромат там стоял убийственный. Об этом нас заранее предупредил Ахиллес и посоветовал дышать, как можно реже.

Сдвинув огромный камень, закрывающий темную, зловонную дыру, он первым нырнул внутрь, после чего тихо рыкнул, призывая нас следовать за ним в строгом порядке. Да, да. Снова я последний, как и всегда. В лицо пахнуло тухлятиной и чем-то влажным, до одури противным. Астра, икнув, помотала головой, пробормотала проклятия на мою голову и, пригнувшись, пошла за Неоптолемом, которому, как и моему предку, к вони было не привыкать. - Ебать, ну и вонища, - резюмировал я, стоило лишь широко вдохнуть, когда стены лаза стали сужаться.

- Не дыши, - прогундосила Астра, закрывшая рот воротом майки.

- Легко сказать, - я принялся дышать через рот, но делал это шумно. – Я толстенький, а толстеньким дышать жизненно необходимо. А то вона как бывает…

- Знаем. Заканчивай пиздеть, лысый. Ахиллес сказал, что через десять минут может попасться первый патруль.

- Носы у них явно луженые, - пожаловался я, с отвращением пиная гнилой кочан капусты, на котором пировали муравьи и неприятные, склизкие черви. – А потом удивляются, какого хуя эпидемия чумы разносит к ебеням целые цивилизации.

- Почему мы не взяли больше людей? – встрял с вопросом Филоктет. Я поддержал предка, ибо вопрос был разумен и свеж.

- Со стен бы увидели, - поморщился Ахиллес. – Пять человек – муравьи, бля. Пятьдесят – ебаная процессия, нахуй.

- Логично, - хмыкнул я. – Да и после этой вылазки все пиздой пойдет и лаз замуруют.

- Откуда ты знаешь? – тут же полюбопытствовал Неоптолем.

- Я же неебаться крутой посланник Аида. Все знаю. Например то, что ты сейчас хочешь блевануть, но стесняешься папки, - ехидно вставил я и вздохнул, увидев открытый рот сына Ахиллеса. Ответ попал точно в цель.

- Действительно ты могучий, Збышек.

- Ага, - крякнул грек, осторожно отодвигая в сторону еще один камень. – Срет килограммами, Падших ебет… АХАХАХАХА!

- А ему вот можно ржать? – пожаловался я Астре. Рыжая хмыкнула в ответ.

- Можно. Он знает, где можно ржать, а где нужно молчать, ебанько ты невыносимый.

- Ну вот. А раньше был Степка, Степочка, Степашка.

- С ним всегда так? – удивился Филоктет, помогая Ахиллесу с камнем. Астра кивнула и умилительно посмотрела на меня.

- Всегда. Этим и цепляет, - я робко улыбнулся и взвизгнул, когда на плечо рухнула какая-то античная сороконожка, сразу вознамерившаяся залезть за шкирку. – Разве нет?

- Странные у женщин представления о привлекательности, - буркнул предок и, покачав головой, принялся вновь помогать Ахиллесу, который через несколько секунд коротко свистнул и приказал молчать. Сверху раздались приглушенные голоса. Говорили двое стражников. Сонные и ленивые.

- Говорю тебе, Телам, здесь тихо. Тебе показалось, - мрачно сказал один из них.

- Я слышал смех. Знакомый смех, - плаксиво ответил ему далекий Телам. – Словно этот греческий безумец смеялся.

- Чушь. Его Парис убил, и ты сам это видел, - фыркнул первый. – И я, Аик, сын Эвмея, тоже видел.

- Не Парис его убил, а Аполлон, - вставил Телам. – Парис и барана в двух метрах от себя убить не сможет.

- Не след обсуждать нам господ. Лучше вернемся на пост, - перебил его Аик. – Ночь только началась.

- А пиздец ваш уже рядом, - прорычал Ахиллес, выползая из дыры. Два троянца, побледнев лицами, открыли от удивления рот и издали тихий, сиплый вой, еле слышный в тишине замка. Грек неприятно усмехнулся и двумя точными, короткими ударами отправил стражей в царство пьяного Морфея. Хрустнув шеей, он кивнул нам. – Вылезайте. Баю-баюшки-баю, нахуй.

- Суровый ты мужик, владыка, - уважительно произнес Филоктет. – По удару на воина. Невзирая на шлемы.

- Ебатеньки, давайте спатеньки. Аж вмятину сделал, - покачал я головой, разглядывая троянцев без сознания. Шлемы носили явные вмятины кулака Ахиллеса.

- Ножи для лохов. Кулаки – выбор мастеров, - веско ответил Ахиллес и перебежал в тень. Мы же затащили троянцев в лаз и завалили выход камнем. А дальше могучий грек удивил всех. Он неприятно улыбнулся, взял в руки копье, оброненное стражем, и без стеснения пошел дальше, даже не собираясь прятаться. Нам оставалось только переглянуться и последовать за ним.

Через несколько минут в замке раздались первые крики, а я, наконец-то, понял хитрость Ахиллеса. Троянцы падали перед ним ниц, как только его мускулистая фигура появлялась на горизонте. Для них он был призраком, явившимся за мщением, а древние греки жуть как боялись таких призраков. Только редкие стражи пытались слабо ощетиниться копьями, но Неоптолем шустро с ними разделывался, чем явно заслужил довольное ворчание отца. Силушки у него было тоже вдоволь.