Античная лирика

Мать Флакцилла и ты, родитель Фронтон, поручаю
Девочку эту я вам — радость, утеху мою,
Чтобы ни чёрных теней не пугалась Эротия-крошка,
Ни зловещего пса Тартара с пастью тройной.
Полностью только шесть зим она прожила бы холодных,
Если бы столько же дней было дано ей дожить.
Пусть же резвится она на руках покровителей старых
И по-младенчески вам имя лепечет моё.
Нежные кости пусть дёрн ей мягкий покроет: не тяжкой
Будь ей, земля, ведь она не тяготила тебя!

"Вот что делает жизнь вполне счастливой..."

Вот что делает жизнь вполне счастливой,
Дорогой Марциал, тебе скажу я:
Не труды и доходы, а наследство;
Постоянный очаг с обильным полем,
Благодушье без тяжб, без скучной тоги,
Тело, смолоду крепкое, здоровье,
Простота в обращении с друзьями,
Безыскусственный стол, весёлый ужин,
Ночь без пьянства, зато и без заботы,
Ложе скромное без досады нудной,
Сон, в котором вся ночь как миг проходит,
Коль доволен своим ты состояньем,
Коли смерть не страшна и не желанна.

"В Анксуре мирном твоём, Фронтин, на морском побережье..."

В Анксуре мирном твоём, Фронтин, на морском побережье,
В Байах, которые к нам ближе, - в дому у реки,
В роще, где даже и в зной, когда солнце в созвездии Рака,
Нет надоедных цикад, и у озёр ключевых
Мог на досуге с тобой я верно служить Пиэридам,
Ныне же я изнурён Римом огромным вконец.
Есть ли здесь день хоть один мой собственный? Мечемся
в море
Города мы, и в труде тщетном теряется жизнь
На содержанье клочка бесплодной земли подгородной
И городского жилья рядом с тобою, Квирин.
Но ведь не в том лишь любовь, чтобы денно и нощно пороги
Нам обивать у друзей — это не дело певца.
Службою Музам клянусь я священной и всеми богами:
Хоть нерадив я к тебе, всё же тебя я люблю.

"Спит в преждевременной здесь могиле Эротия-крошка..."

Спит в преждевременной здесь могиле Эротия-крошка,
Что на шестой лишь зиме сгублена злою судьбой.
Кто бы ты ни был моей наследник скромной усадьбы,
Ты ежегодно свершай маленькой тени обряд:
Да нерушим будет дом и твои домочадцы здоровы
И да печален тебе будет лишь камень её.

"Странно, Авит, для тебя, что, до старости живши в латинском..."