Античная литература

Муж Алкесты царь Адмет — обыкновенный члеовек, не герой: неплохой семьянин, любит жену и детей, радушен к друзьям, гостеприимный хозяин, но эгоист и больше всего любит себя. Адмет проклинает себя за то, что принимает жертву жены, но не способен на самопожертвование, на подвиг.

В пьесе есть сцена, которая действительно убеждает, что от трагического до комического один шаг, — когда отец Адмета Ферет приносит покрывало и хочет покрыть им труп умершей. Адмет возмущен поведением отца, который не пожертвовал своей угасающей жизнью ради спасения единственного сына, но упрекает отца в эгоизме, а отец в свою очередь ругает сына за то, что он надеялся на самопожертвование со стороны родителей. Старик обвиняет сына в том, что он живет, в сущности, за счет жены, пожертвовавшей своей молодой жизнью. Эта перебранка двух эгоистов и комична, и горька. Еврипид очень живо передает ее при помощи коротких, обыденных, броских фраз:

Адмет (указывая на труп Алкесты)

Ты видишь там свою вину, старик.

Ферет

Иль за меня ее хоронят, скажешь?

Адмет

Понадоблюсь и я тебе, надеюсь.

Ферет

Почаще жен меняй, целее будешь.

Адмет

Тебе ж стыдней. Зачем себя щадил?

Ферет

О, этот факел бога так прекрасен.

Адмет

И это муж? Позор среди мужей...

Ферет

Посмешищем я б стал тебе, умря.

Адмет

Умрешь и ты — зато умрешь бесславно.

Ферет

До мертвого бесславье не доходит.

Адмет

Такой старик... И хоть бы тень стыда...

(717 — 727).

Адмет и Ферет — это обыкновенные люди, какие они есть. Недаром и Аристотель отмечал, что Софокл изображает людей такими, какими они должны быть, а Еврипид — какие они есть («Поэтика», 25).

Геракла драматург рисует не в ореоле подвигов, а обыкновенным хорошим человеком, умеющим наслаждаться жизнью, способным на глубокое чувство дружбы. Еврипид рассказывает, как Геракл по дороге во Фракию заходит к Адмету и тот, не желая огорчить друга, не говорит ему о смерти жены, а устраивает угощение в одной из отдаленных комнат дворца. Геракл напивается, громко поет песни, и такое поведение возмущает прислуживавшего ему раба, который скорбит об Алкесте. Геракл в недоумении и произносит целую речь, в которой рассказывает свое житейское credo, что жить, дескать, надо для веселья, для любви, для наслажденья. Но когда Геракл узнает от раба, что Алкеста умерла, то он ради своего друга спускается в Аид, отбивает у демона смерти Алкесту и возвращает ее обезумевшему от радости Адмету.

б) «Елена».

К этому же жанру социально-бытовых драм надо отнести и пьесу Еврипида «Елена», поставленную в 412 г. В ней использован малоизвестный миф о том, что Парис увез с собой в трою не Елену, а лишь призрак ее, а настоящая Елена по воле Геры была перенесена в Египет к царю Протею. Сын этого царя Феоклимен хочет жениться на Елене, но она упорствует, желая остаться верной своему мужу. После падения Трои Менелай отправляется на корабле домой; буря разбила его корабль, но Менелай с несколькими товарищами и призраком Елены спасся и был выброшен на берег Египта. Тут он случайно встречается у ворот с настоящей Еленой, которая придумывает хитрый план побега. Она говорит Феоклимену, что станет его женой, но только просит одной милости — позволить ей по греческому обычаю свершить на море погребальный обряд в честь погибшего Менелая. Царь дает ей лодку, гребцов, и вот Елена в траурном платье садится в лодку, входят туда и гребцы, среди которых Менелай с товарищами, все переодетые в египетскую одежду. Когда лодка была уже далеко от берега, Менелай и его друзья перебили гребцов-египтян, трупы их выбросили за борт и с поднятыми парусами направились к берегам Эллады.

Перед нами опять не классическая греческая трагедия, а бытовая драма с благополучным концом, с перипетиями приключенческого характера, с идеей прославления верной супружеской любви. Елена этой драмы совсем не похожа на Елену, изображенную в трагедиях «Андромаха», «Троянки» и «Орест», где она предстает перед нами самовлюбленной красавицей, изменяющей мужу и бросающейся в объятия Париса. Далек этот образ и от гомеровского образа прекрасной Елены, насильно увезенной Парисом в Трою, томящейся вдали от родины, но не предпринимающей никаких шагов, чтобы вернуться в родную семью.

в) «Ион».