Античные цари

Царевич не промахнулся. Чудовище, со страшным стоном, попыталось скрыться куда-то в глубинах пещеры, однако храбрец добил его тяжелыми камнями, валявшимися у него под ногами.

Едва он проделал все это, едва вытащил копье из безжизненного огромного и безобразного тела, как тут же услышал над собой мощный женский голос:

– Вырви все зубы у дракона! Вспаши землю и засей ими поле, на котором тебе велено будет выстроить новый город!

Кадм узнал богиню Афину. В сумраке пещеры шлем и копье ее сияли подобно двум одновременно появившимся лунам.

Конечно, приказание богини Кадм исполнил в точности. Собрав в свой плащ вырванные из ужасной пасти зубы чудовища, он доставил их к тому как раз месту, где по-прежнему пережевывала траву спокойно лежавшая на ней корова.

При помощи сухого древесного ствола храбрец вспахал землю и засеял ее зубами дракона.

Едва только все это было проделано, едва только Кадм стряхнул со своих рук остатки пыли с драконовских зубов, – как тут же из влажных земных борозд с треском начали вытыкаться головы воинов в островерхих сверкающих шлемах. Высвободившись, они тут же принялись выставлять перед собою островерхие копья, лишь прикрывая свои головы пестро размалеванными щитами. Они уже быстро изготовились к смертельному бою.

Отпрянув чуть в сторону, Кадм успел подумать, что вот и настал для него последний час, потому что выдержать натиск целого войска не удавалось еще никому из обыкновенных смертных. Однако воины, совершенно не обращали внимания на Кадма, будто даже не замечали его. Зато они с остервенением набросились друг на друга, нанося своим напарникам взаимные смертельные удары.

Какое-то время спустя, показавшееся Кадму слишком томительной вечностью, все вспаханное поле покрылось окровавленными трупами. Перекопанные ими поля были щедро усеяны такими же ямами и буграми. Более того, такие же ямы и бугры земли представляли собою красноватую смесь, исходящую парами с тошнотворными, пьянящими душу запахами…

Братоубийственные схватки прекратились лишь по приказу снова появившейся богини Афины. Но к этому моменту в живых оставалось всего лишь пятеро, смертельно уставших воинов.

Спустившись к реке, уцелевшие бойцы смыли с себя кровь и пыль, посмотрели друг другу в глаза, чуть заметно улыбнулись, и в знак примирения обменялись друг с другом крепкими рукопожатиями.