Читаем Антигона полностью

Ее в объятьях, проклиная свадьбы


Подземной ужас, и надежды гибель,


И суд суровый своего отца.


За нами и Креонт его увидел —


И с криком раздирающим к нему


Помчался в склеп. «Несчастный, – возопил он, —


Зачем ты здесь? Иль помрачен твой разум?


Какой безумья вихрь тебя принес?


1230

Дитя мое, богами заклинаю,


Оставь могилу!» Гемон дикий взор


В него вперил и, меч за рукоятку


Схвативши, замахнулся на него.


Царь отступил, и в воздухе повис


Отцеубийственный удар. Тогда лишь


Пришел в себя он – и в порыве новом


Отчаянья, внезапно в грудь свою


Свои меч вонзил… Еще сознанья искра


В нем тлела, видно: слабою рукою


Лежащий труп невесты обнял он,


Прильнул к устам – и, испуская дух,


Умершей девы бледную ланиту


Румянцем жаркой крови обагрил.


1240

Труп возле трупа – так они лежали;


Союз их брачный Ад благословил.


Да будет же их участь всем наукой,


Что неразумье – злейшее из зол.



Евридика, выслушав, молча уходит во дворец.


Корифей

Что это значит? В гробовом молчанье


Ушла царица: это ли – ответ?





Вестник

Дивлюсь и я; но все ж меня ласкает


Надежды луч: знать, не велит душа


При всем народе о несчастье сына


Плач поднимать; ей хочется скорее


В кругу домашних сердце облегчить.


1250

Она разумна – не поступит криво.

[51]





Корифей

Не знаю. Мне ее уход немой


Сильнее грудь щемит, чем если б в крике


Она безумном горе излила.





Вестник

Узнаем тотчас. Если вправду рану


Души больной молчания покров


У ней таит… Да, я войду; ты прав:


Страшнее слез молчание такое.



Уходит во дворец.

Коммос


Со стороны поля возвращается Креонт, неся тело Гемона.


Корифей

Приближается царь; что несет он в руках?


Ах, то явственный след, незабвенный навек —


Хоть и больно сказать – не чужой вины,


1260

А своей необузданной воли.




Строфа I


Креонт

Груз ты разума неразумного,


Груз упорства ты смертоносного!


Крови родственной, други, видите


И убийцу вы, и убитого!


О несчастный плод замыслов моих!


Юной смертью ты, юный сын, почил.


О дитя!


Не своей руки пал ты жертвою,


А моим сражен неразумием.





Корифей

1270

О Правда! Поздно ты узнал ее!





Креонт

О да!


Ее познал я – явственно познал.


Видно, бог тогда, бог тогда главу


Тяжкою тяжестью поразил мою,


На безумья путь мысль мою увлек,


Растоптать велел жизни радости.


Вот он, смертных труд – безотрадный труд!





Домочадец

(выходит из дворца)



О царь, тяжелый груз в руках твоих.


Пришел ты с горем не последним, нет, —


1280

Ждет горе новое тебя в чертоге.





Креонт

Какое горе? Есть ли хуже худа?





Домочадец

Лежит в крови царица Евридика,


Младого сына истинная мать.




Антистрофа I


Креонт

Где ты, Адова гавань мутная!


Смертью быстрою упокой меня!


Весть несчастную возвестивший мне,


Снявший тьмы покров с горя лютого,


О зачем терзать сердце мертвое,


Посылать на казнь труп безжизненный?


1290

О жена!


Ах, ужели там жертвой новою


Жертвы прежней боль ты усилила?



Открываются двери дворца.

В глубине видно тело Евридики.


Домочадец

Раскрылась дверь;

[52]

царица пред тобой.





Креонт

Увы!


Какую бездну горя вижу я!


О, чего ж еще, о, чего мне ждать?


Сына труп в руках я держу своих —


Очи ранит вид трупа нового;


Отовсюду смерть на меня глядит.


1300

Мать несчастная! Бедное дитя!





Домочадец

На алтаре она ножом священным


Желанный мрак на очи навела,


Оплакав славный жребий Мегарея,

[53]


Рок Гемона – и в третьем, смертном вопле


Детоубийцу-мужа проклиная.




Строфа II


Креонт

Увы!


Ужас сердце жмет. Кто из вас, друзья,


Меч отточенный в грудь мою вонзит?


1310

О несчастный я! О постылый день!


Приросла к душе горесть лютая.





Домочадец

Да, государь: виновником обеих


Тебя смертей царица назвала.





Креонт

Но как исторгла жизнь свою она?





Домочадец

Ударом в печень роковым – услышав


О смерти сына жалостную весть.





Креонт

Жалостную весть о моей вине!


Да, никто другой не виновен в том.


И тебя, мой друг, я один убил,


1320

Я, – один лишь я. Слуги верные,


Уведите в глушь поскорей меня —


Вознесен был я, – стал ничем теперь.





Корифей

Уйти бы лучше – если лучшим вправе


Назвать мы зло: страданью люб конец.




Антистрофа II


Креонт

Явись,


Жребий мой, явись! Милость высшую,


Дар прекраснейший принесешь ты мне, —


1330

День предельный мой! О, явись, явись,


Чтоб не видеть мне завтрашней зари!





Корифей

Он не замедлит.



(Показывая на трупы)

Ты лишь долг насущный


Исполни свой – а в прочем властен бог.





Креонт

О том молюсь, чего я страстно жажду.





Корифей

Оставь мольбы; нет смертному спасенья


От бед, что предначертаны судьбой.





Креонт

Да, ведите в глушь безрассудного,


1340

Что и сыну дал смерть невольную,


И тебе, жена! О несчастный я!


Здесь – убитый мной, там – убитая!


Страшной тяжестью, нестерпимою


На главу мою рок обрушился.


Уходит во дворец в сопровождении слуг,


несущих тело Гемона.





Корифей

Человеку сознание долга

[54]

всегда —


Благоденствия первый и высший залог.


1350

Не дерзайте ж заветы богов преступать!


А надменных речей беспощадная спесь,


Беспощадным ударом спесивцу воздав,


Хоть на старости долгу научит.



Хор покидает орхестру.

Список сокращений


Перейти на страницу:

Похожие книги

Борис Годунов
Борис Годунов

Фигура Бориса Годунова вызывает у многих историков явное неприятие. Он изображается «коварным», «лицемерным», «лукавым», а то и «преступным», ставшим в конечном итоге виновником Великой Смуты начала XVII века, когда Русское Государство фактически было разрушено. Но так ли это на самом деле? Виновен ли Борис в страшном преступлении - убийстве царевича Димитрия? Пожалуй, вся жизнь Бориса Годунова ставит перед потомками самые насущные вопросы. Как править, чтобы заслужить любовь своих подданных, и должна ли верховная власть стремиться к этой самой любви наперекор стратегическим интересам государства? Что значат предательство и отступничество от интересов страны во имя текущих клановых выгод и преференций? Где то мерило, которым можно измерить праведность властителей, и какие интересы должна выражать и отстаивать власть, чтобы заслужить признание потомков?История Бориса Годунова невероятно актуальна для России. Она поднимает и обнажает проблемы, бывшие злободневными и «вчера» и «позавчера»; таковыми они остаются и поныне.

Александр Николаевич Неизвестный автор Боханов , Александр Сергеевич Пушкин , Руслан Григорьевич Скрынников , Сергей Федорович Платонов , Юрий Иванович Федоров

Драматургия / История / Учебная и научная литература / Документальное / Биографии и Мемуары