Читаем Антигона полностью

Креонт

Так бдите же над исполненьем слова!





Корифей

Не молодых ли это плеч обуза?





Креонт

Конечно; к трупу стражу я приставил.





Корифей

А нам ты что приказываешь, царь?





Креонт

Ослушникам закона не мирволить.





Корифей

220

Кто ж в казнь влюблен? Таких безумцев нет.





Креонт

Наградой казнь ослушнику, ты прав;


Но многих и на смерть влечет корысть.





Страж

(появляясь со стороны поля)



По правде не могу я, государь,


Сказать, чтоб от чрезмерного усердья


Я запыхавшись прибежал сюда.


Нет: остановок на пути немало


Внушала мне забота, и не раз


Уж восвояси я хотел вернуться.


То так, то сяк душа мне говорила:


«Глупец! Куда спешишь? Ведь на расправу!


Несчастный! Что ты медлишь? Вдруг Креонт


230

Узнает от другого, – будет хуже!»


Так мысль свою ворочал я, досужий


Шаг замедляя, – а в таком раздумьи


И краткий путь способен долгим стать,


Но верх взяла решимость: я пришел.


Хоть и сказать мне нечего, а все же


Скажу: пришел сюда не без надежды


Не испытать, чего не заслужил.





Креонт

О чем же речь? Ты оробел, я вижу!





Страж

Узнай сначала про меня: то дело


Свершил не я, а кто свершил – не знаю.


240

Ответ держать поэтому не мне.





Креонт

Что за увертки, что за оговорки!


Не мешкай: что за новость, объяви!





Страж

Тут поневоле мешкать будешь: страшно!





Креонт

Так говори – и убирайся прочь!





Страж

Ну вот, скажу: похоронен тот труп.


Печальник скрылся. Слой песку сухого


На мертвеце и возлияний след.





Креонт

Что ты сказал? Кто мог дерзнуть? Ответствуй!





Страж

Почем мне знать? Ни рытвины кругом


250

От заступа или лопаты; почва


Тверда, суха ступне и колесу:


Кто здесь и был, тот не оставил следа.


Так вот, когда дневальщик первый дело


Нам показал – всем и чудно и жутко


Внезапно стало: мертвеца не видно!


Не то, чтоб в землю он ушел: лишь сверху


Был тонким слоем пыли он покрыт,


Как бог велит во избежанье скверны.


И ни от пса, ни от другого зверя


Следов не видно – ни зубов, ни лап.


Тут друг на друга мы с обидной бранью


260

Набросились, страж стража обвинял;


Вот-вот, казалось, до ручной расправы


Дойдет – кому же было нас унять?


На каждого вину взвалить пытались —


И каждый отрицал ее. Готов был


Всяк раскаленное держать в руках железо,

[8]


И сквозь огонь пройти, и бога в клятве


Свидетелем призвать, что он невинен,


Что он ни в замысле, ни в исполненьи


Не принимал участья. Спорим, спорим, —


Нет, не выходит ничего. Тут слово


Сказал один из нас – такое слово,


Что в страхе все поникли головой:


270

Перечить не могли, а что бедою


Оно чревато – было ясно всем.


Его же слово – вот оно: с повинной


К тебе прийти и обо всем сказать.


Что было делать? Покорились, жребий


Метнули – мне досталась благодать.


И вот я здесь, что враг во вражьем стане;


Еще бы! Всем противен вестник зла.





Корифей

Недоброе нам сердце ворожит;


Подумай, царь, не бог ли тут замешан.





Креонт

280

Умолкни! Гневом душу мне наполнишь.


Ужель с годами ум твой отупел?


Что за кощунство! Чтобы сами боги


Заботились об этом мертвеце!


Что ж, благодетеля они в нем чтили,


Что перстью упокоили его —


Его, пришедшего в наш край, чтоб храмы


В убранстве их колонн огнем разрушить,


Разграбить приношенья, разорить


Мать-землю, надругаться над законом?


А коль злодей он – видано ли дело,


Чтоб о злодее боги так пеклись?


Нет, нет, не то. – Уже давно средь граждан


290

Я ропот слышу.

[9]

Им мое решенье


Противно, видно, и строптивой вые


Претит ярмо. Нелюб им новый царь.



(Показывая на стража)

Они и их – я это ясно вижу —


Посулом мзды презренной обольстили,


Чтоб мой приказ нарушили они.


Да, деньги, деньги! Хуже нет соблазна


Для смертного. Они устои точат


Стен крепкозданных и из гнезд родных


Мужей уводят; их отрава в душу


Сочится добрых, страсть к дурным деяньям


300

Внушая ей; они уловкам учат,


Как благочестья грань переступать.


Но все же те, кого соблазн наживы


Заманит в грех такой – хоть и не сразу —


Добьются кары строгого судьи.



(Стражу)

Теперь заметь: как свят мне Зевса облик! —


Ты видишь, клятвой я связал себя —


Моим глазам представите вы вскоре


Виновника запретных похорон;


Не то – вам смерти не простой награда


Назначена: живые вы на дыбе


Заплатите за дерзновенье мне.


310

Я научу вас знать, где к месту алчность,


И воровать с разбором, твердо помня,


Что не везде подачка нам сладка.


Опасна гнусная корысть, и чаще


Ты с ней беду, чем прибыль наживешь.





Страж

Ответить дашь? Иль сразу уходить?





Креонт

Разгневал ты и так меня довольно!





Страж

Слух ли болит иль сердце у тебя?





Креонт

Еще искать ты вздумал место боли?





Страж

Я огорчил твой слух, виновник – сердце,





Креонт

320

Болтать на диво мастер, ты, я вижу!





Страж

Пусть так; но труп похоронил не я.





Креонт

Неправда, ты, продав за деньги душу.





Страж

Увы!


Беда, когда судья нездраво судит.





Креонт

Толкуй себе, что здраво, что нездраво,


Но отыщи виновника, – не то


Поймешь: корысть чревата злой невзгодой.



Уходит во дворец.


Страж

И я согласен, чтоб его поймали.


Но будет ли он пойман, или нет —


Ведь в этом властен бог один – с возвратом


330

Меня не жди. И то уж я не думал,


Что жизнь цела останется моя;


Перейти на страницу:

Похожие книги

Борис Годунов
Борис Годунов

Фигура Бориса Годунова вызывает у многих историков явное неприятие. Он изображается «коварным», «лицемерным», «лукавым», а то и «преступным», ставшим в конечном итоге виновником Великой Смуты начала XVII века, когда Русское Государство фактически было разрушено. Но так ли это на самом деле? Виновен ли Борис в страшном преступлении - убийстве царевича Димитрия? Пожалуй, вся жизнь Бориса Годунова ставит перед потомками самые насущные вопросы. Как править, чтобы заслужить любовь своих подданных, и должна ли верховная власть стремиться к этой самой любви наперекор стратегическим интересам государства? Что значат предательство и отступничество от интересов страны во имя текущих клановых выгод и преференций? Где то мерило, которым можно измерить праведность властителей, и какие интересы должна выражать и отстаивать власть, чтобы заслужить признание потомков?История Бориса Годунова невероятно актуальна для России. Она поднимает и обнажает проблемы, бывшие злободневными и «вчера» и «позавчера»; таковыми они остаются и поныне.

Александр Николаевич Неизвестный автор Боханов , Александр Сергеевич Пушкин , Руслан Григорьевич Скрынников , Сергей Федорович Платонов , Юрий Иванович Федоров

Драматургия / История / Учебная и научная литература / Документальное / Биографии и Мемуары