Антихрист

— Заставил, говоришь, — ответил Сергей, как бы нехотя посмотрев на слегка протрезвевшего Реброва. — Катись-ка ты отсюда к чертовой матери. Не пугай больше ребенка. Чтоб я тебя не видел.

— Пойдем, может, того… мировую.

— Иди отсюда. Мировую… И не попадайся мне на глаза.

Когда шаги уходящего затихли, Сергей встал, подошел к Юле, взял ее на руки и понес в деревню, в дом.

Сергей и Юля легли спать на постели, а бабушка на сундуке. Юля скоро уснула, поджав коленки к подбородку и иногда вздрагивая. Сергей лежал рядом, то и дело поглядывая на спящего ребенка и прислушиваясь к его дыханию. Пистолет он положил под одеяло прямо себе под бок.

Сергей почти не спал всю ночь, только несколько раз отключался, но совсем ненадолго.

19

«О Господи, Боже мой! — прошептал Ясницкий, положив телефонную трубку. — Опять ничего не вышло. Что они, заколдованные, что ли?!» Позвонил Рубцов и сказал, что Сергей сам нашел дочь и что Панин исчез.

Ясницкий посмотрел на часы. Было около шести вечера.

— Татьяна, — позвал он секретаршу, — ко мне никого не пускать. Меня нет ни для кого. Вообще ни для кого. Закрывайте офис. Совсем закрывайте — на замок. Охраннику скажи, чтобы никого не пускал. Меня здесь нет. Сама иди домой. А мне надо поработать еще.

Ясницкий аккуратно разложил лежащие на столе документы по папкам и спрятал их в сейф. На столе остался только настольный календарь и телефон. Ясницкий сел в кресло и, облокотившись на стол, взялся руками за голову, взъерошив волосы. «Черт с ними, с Паниным и с Рубцовым, надо со всем этим срочно кончать — это теперь абсолютно ясно. Если я промедлю хоть пару дней, мне никогда не стряхнуть с себя прошлое. У них на меня ничего доказуемого нет. Пусть катятся ко всем чертям. Произведу смену офиса, обстановки, имиджа, окружения. Выдвину себя, наконец, кандидатом на выборах, ну хоть в краевое законодательное собрание. Говорила же мне мама: „Игорь, никогда не бери с собой старые проблемы, уходя — уходи“. Эх, мама, мама, если бы можно было с тобой посоветоваться, все бы было гораздо проще».

Ясницкий погрузился в воспоминания. Он вспоминал свою мать, Софью Рудольфовну: как она выглядела, что и когда говорила, как любила своего единственного сына. «Что бы она посоветовала сейчас?» Перед смертью она говорила: «Игорь, зарабатывай деньги честно, цени друзей и слушай старших, — иначе пропадешь, ты дурно воспитан, и это моя вина, я тебя слишком жалела». «На чем же я попался? Где сделал неверный ход? Как им удалось меня обойти и нужно ли, вообще говоря, стараться им противодействовать? Почему меня так заклинило на этом деле?»

Ясницкий поднялся и стал ходить по кабинету. Подошел к окну и открыл створку. В комнату рванулась струя прохладного воздуха и шум улицы. «„Сердце женщины — силки…“[3] и я в эту сеть попал, — и ничего больше».

«Ну, это — без моего участия. Уж очень она сексапильна!» — прокомментировал Риикрой, который все это время без устали формировал в подсознании Ясницкого комплекс отвергнутого мужчины.

«И если я от этих сетей не избавлюсь, то могу и вовсе пропасть. — Ясницкий представил, что Наташа никогда не будет его женой, поежился и резко тряхнул головой. — Нет, это даже представить невозможно. Я хочу, чтобы она была моей женой. Хочу, чтобы у нас был дом, дети. Я хочу заботиться о ней и жить для нее. В конце концов, имею я на все это право, Господи! Я конченый человек — я влюбился. Я заработал уже столько денег, сколько мне еще два года назад и не снилось, и они прибывают быстрее, чем я могу сообразить, куда их вложить. Могу купить все с потрохами. У нас прекрасная страна. Здесь все можно. И все это мне вдруг перестало нравиться. Да, да, да… попался — очевидно. Вчера — все нравилось, а сегодня вдруг перестало».

Риикрой крякнул и сказал: «Она явно оказывает на него дурное влияние».

Ясницкий взглянул на часы, было около семи. «Сегодня — поздно. Завтра утром, без предупреждения, с цветами и в свадебном наряде я поеду делать величайшую глупость в своей жизни. Без предупреждения! Сияющий, измученный и влюбленный! Найду ее хоть под землей. Не остановлюсь ни перед чем».

«Вот это правильно: не останавливайся…» — согласился Риикрой и с удовлетворением кивнул.

Ясницкий позвонил своему заместителю:

— Борис, меня завтра не будет, а может, и послезавтра. Бери управление на себя. Доверенность будет лежать на моем письменном столе.

— Что-то случилось? — спросил удивленный Борис.

— У меня, представь себе, появились личные, неотложные дела, — рассмеялся в трубку Ясницкий.

Вызвал машину и поехал домой. Дома вспомнил, что нужны цветы. Вышел из дому и долго ходил по вечернему городу в поисках самых лучших. Наконец в подземном переходе купил целую корзину. Вернувшись домой, помывшись и погладив брюки и рубашку, улегся на диван и включил телевизор. Зазвонил телефон. Отключил его. «Меня нет, черт возьми!»

Глава третья

1