Антиклассика. Легкий путеводитель по напряженному миру классической музыки

Чтобы продвинуться дальше, нужно понять, что на самом деле означает слово «талант». Это не так просто, потому что Оксфордский словарь английского языка дает семь определений, и первое из них – «обозначение веса у ассирийцев, вавилонян, греков, римлян и других древних наций», которое использовалось в качестве валюты. Если говорить о музыке, слово «талант», мне кажется, обычно означает предрасположенность в совокупности со способностями и чем-то практически метафизическим, как божественное право. Основная идея в том, что талант говорит о потенциале, а не о достижении.

Я слышала высказывание, которое приписывают Дэвиду Сойеру – виолончелисту, преподавателю Джульярдской школы и общеизвестно резкому автору моих любимых цитат о классической музыке. Якобы, прослушав, как перспективный ученик сыграл целый концерт, Сойер посмотрел ему прямо в глаза и сказал: «Ты либо не репетировал, либо у тебя нет таланта». Этот удар ниже пояса подчеркивает важную истину: талантливый человек, не приложивший усилий, будет звучать так же, как человек без таланта. Это потому, что для исполнения классических произведений на профессиональном уровне требуются физические усилия и хороший мышечный контроль.

Вот что я имею в виду.

Десять лет назад я исполняла каприсы Паганини на международных конкурсах[38]. Мои руки после этого адски болели (потому что Паганини – мудак), но потом довольно быстро восстановились. Если бы я попыталась сыграть каприсы Паганини сейчас, без репетиций и не в форме (говоря по-скрипачески), я бы оказалась в больнице. И не только из-за взрыва от злости на себя. Хотя уровень моего таланта – чем бы он ни был – остается таким же, как всегда. Разница в физической подготовке.

Поэтому я точно знаю, что эти мамины мужик из Огаллала и любитель картофельных драников врут. Какой бы талант ни был дарован им ударом молнии или расстройством желудка (конечно, существуют во вселенной чудеса, которые я никак не могу осмыслить), он не шел в комплекте с мускулатурой, необходимой, чтобы сыграть два сложнейших классических соло в истории.

Конечно, я понимаю, что «Ржавая чердачная находка мужчины привела его к дебюту в Карнеги-холл (и столбняку)» намного более интересный заголовок для новости, чем «Девочка репетирует каждый день своей жизни и постепенно совершенствуется». И я согласна, что есть что-то волшебное и пьянящее в идее, что человек Был Избран. Так что вот вам несколько реальных примеров ошеломляющего природного таланта, чтобы поддержать веру в эту магию неравноправия.

ВОЛЬФГАНГ АМАДЕЙ МОЦАРТ

(1756–1791 гг.)

Вам могло хватить одного его имени, чтобы подумать: «Боже, все это знают – мы все это понимаем – Моцарт был гением». Но нет. Вы не знаете и не понимаете этого. Я тоже не понимаю, раз на то пошло. Его гений настолько велик, что не может быть понят.

Моцарт не только написал величайшие и восхитительнейшие произведения в истории, но и сделал это, видимо, с относительной легкостью[39]. За свою недолгую жизнь он написал свыше шестисот произведений, сочинив первое в пять лет (подозреваю, что, в отличие от моего первого произведения, у него действительно было нечто оригинальное).

Он был замечательным пианистом и скрипачом. В шесть лет он начал выступать при дворах европейских монархов (таких как императрица Мария Терезия, король Людовик XV и король Георг III) вместе со своей сестрой Марией Анной и отцом Леопольдом. В письмах Моцарта часто встречаются аллюзии на его композиторскую ловкость и, что уже не так значимо, детальные описания процессов его пищеварения и испражнений.

В одном письме от 8 апреля 1781 года Моцарт говорит о сонате для скрипки и фортепиано, которую планировал исполнить на следующий день со скрипачом по имени Брунетти. Он делится, что написал это произведение «прошлой ночью между 11 и 12 часами». А затем пишет: «Чтобы быстрее закончить, я записал только аккомпанементы для Брунетти, а свою партию [фортепиано] просто запомнил»[40]. Другими словами, у Брунетти перед глазами была бы его партия для скрипки и достаточно тактов партии фортепиано, чтобы знать, когда вступать, а Моцарт исполнял бы свою партию (которую он написал за час двумя днями ранее), так и не увидев ее записанной в нотах.

В другом письме, к своему отцу, от 30 декабря 1780 Моцарт пишет: «Теперь мне нужно идти, потому что я должен писать как сумасшедший – я уже все сочинил, но до сих пор не записал».

Моцарт был либо инопланетянином, чей мозг слишком уж хорошо реагировал на земную атмосферу, либо настоящей находкой с музыкальным талантом.

НИККОЛО ПАГАНИНИ

(1782–1840 гг.)