Антиквар

Горько сожалея, что и на сей раз не удастся применить какой-нибудь игривый каламбур (в связи с амурами), Смолин просто сказал, что сможет, и девушка отключилась. Ощущая некоторый душевный подъём, Смолин отложил телефон и весело поинтересовался:

— Так что вы там начали о дальнейшем?

Евтеев полез во внутренний карман пиджака — на сей раз в правый, — извлёк на свет божий довольно толстый конверт, из него — пачку фотографий и, не говоря ни слова, положил перед Смолиным.

Качество, конечно, было не ахти — фотоаппарат не из самых современных, скорее всего, паршивенький «Полароид», какими в Шантарске, не говоря о более продвинутых городах, уже давненько не пользуются: ну понятно, Предивинск… Однако запечатлённые на снимках древности — где одна-единственная, крупным планом, где сразу несколько — без труда удавалось опознать. Бляхи в виде зверей, животных и птиц, парочка кинжалов (должны быть недурственны в натуре), полоса в виде незамкнутого круга (ч-чёрт, головная диадема, скифьё стопроцентное, Артурыч кипятком писать будет и жмотничать не станет!), ещё бляхи, круглые и продолговатые… В общем, неплохо потрудились провинциальные кроты. Есть ради чего суетиться — конечно, с абсолютно бесстрастным выражением лица…

— А вот тут у меня, культурно выражаясь, прайс…

Перед Смолиным лёг ещё один листок, на котором тем же аккуратным почерком было написано: «Олень», «Лев», «Бляха круглая с солярным орнаментом» — и так далее. И цены напротив каждой позиции. Опять-таки вполне Смолина устраивавшие — с учётом ожидавшегося в обеих столицах навара.

— Всё, чем пока богаты, — сказал Евтеев, видя, что Смолин всё просмотрел. — Интересует?

— Да, безусловно, — сказал Смолин.

Теперь он нисколько не сомневался, что имеет дело с честным «чёрным археологом», а не музейным вором: на снимках не менее тридцати предметов, о столь крупной краже из музея давненько никто не слыхал — хотя подобная информация среди своих моментально разлетается по всей стране, да и менты вносят свою лепту, регулярно появляясь со списками свежеобъявленного в розыск… Сами лопатами ворочают, пролетарские мозоли зарабатывая.

— Вот только цены… — не удержался он от обычной припевки.

— А что? Цены как цены, вполне щадящие. — Евтеев пожал плечами с независимым видом человека, осознавшего цену не только своему товару, но и себе. — Есть ещё две бляхи, примерно такого же размера, я их просто-напросто не успел сфотографировать, — он коснулся пальцем волка. — Вы знаете, когда меня к вам собирали-снаряжали, мы поговорили как следует, разные варианты прикинули… Ваше счастье, что мы новички в этом деле — ну да, надеюсь, со временем пообтесаемся… Короче говоря, триста тысяч за всё. Оптом.

Смолин притворился, будто усиленно думает, уставясь в потолок. На самом деле решение он уже принял, едва заслышав сумму. При самом унылом раскладе ожидаемая прибыль составляла рубль за рубль — а вполне возможны расклады и повеселее. Так что нет смысла с пеной у рта торговаться ради десяти–пятнадцати процентов, этих провинциальных землероев нужно незамедлительно подгребать под себя, в монопольное владение. Судя по тому, что он видел на снимках, сотрудничество выйдет интересное, многообещающее…

— А пожалуй что, я и согласен, — сказал он медленно. — Когда сможете привезти?

— Вот это уж теперь не раньше, чем в следующие выходные, — сказал Евтеев не без грусти. — Мы же все, Василий Яковлевич, бюджетники, на службу ходить обязаны, а на поезде туда-сюда как раз оба выходных и убьёшь…

— У вас что, машины ни у кого нет? — с искренним удивлением спросил Смолин, глянул на пиджачок-галстук гостя и печально покивал. — Ну да, Предивинск… Да и времена для интеллигентных людей не лучшие…

— Увы, увы… Так что — только через неделю.

Смолину такие сроки категорически не нравились. Бережёного бог бережёт. Никак нельзя исключать, что за неделю может вклиниться кто-то ещё. Подобное, увы, случалось, эти провинциалы, непуганые дети природы, могли наследить где-то ещё, попасть в поле зрения кому-то из собратьев-конкурентов. И тогда… Трудно ждать неделю, когда на кону сделка с прибылью как минимум в сто процентов, это вам всякий скажет. До Предивинска около четырёхсот километров, если на машине, это, конечно, не федеральная автотрасса, но и не таёжная тропка, если выехать пораньше, к вечеру можно и назад обернуться…

— Вот что, — сказал он решительно. — Я и сам могу к вам приехать. Сегодня у нас суббота… По вторник включительно всё расписано, и уже не переиграть… В среду, где-то к обеду, я могу у вас быть. Пойдёт?

— Отлично просто! Вот, я вам пишу мой служебный телефон, на часок-то под каким-нибудь предлогом вырваться смогу…

Одним словом, смело можно сказать, что расстались лучшими друзьями — точнее, надёжными партнёрами. Вот только Смолин, проводив нежданного партнёра, задумался не о грядущих прибылях, а о вещах гораздо более неприятных.