Антикварная книга от А до Я, или пособие для коллекционеров и антикваров, а также для всех любителей старинных книг

Действительно, мы не встречали экземпляров, на которых было бы соскоблено имя издателя (впрочем, мы держали в руках не больше пяти, поэтому не беремся утверждать категорически, что таких экземпляров нет). Одновременно упомянем и довольно любопытный факт, указанный в упоминавшейся выше «Хронике жизни и творчества А. М. Ремизова»: якобы в день выхода книги – 10 марта 1908 года – «Ремизов надписывает 15 именных экземпляров». Достаточно странно, что мы ни разу в жизни не видели ни единого, который бы имел дарительную надпись автора текста, а ведь если исходить из утверждения о 15 подписанных экземплярах, Ремизов украсил своими дарительными надписями больше половины тиража…

Но однажды мы встретили экземпляр, который действительно не имел имени издателя, однако же по другой причине. Он ничем не отличался от виденных нами эталонных экземпляров – тот же картонаж, тот же футляр с наклейкой… Почесав в затылке, мы поняли, что этот экземпляр не просто «один из», а ранее неведомый. Потому что, во-первых, текст колофона был изменен (набран заново), и в результате напечатано там было следующее:

Повесть сию написал на святках 1906 года

А. Ремизов, рисунки делал К. Сомов и отпе-

чатана она в количестве двадцати пяти имен-

ных экземпляров

То был экземпляр, подписанный К. А. Сомовым и им подаренный одному из своих ближайших друзей, причем имя получателя не было набрано шрифтом на обороте титульного листа. После слова «Экземпляр» при печатании было оставлено пустое место, а имя получателя – уже вписано рукой К. А. Сомова. Также имеется еще одно новшество – справа внизу набраны инициалы «К. А. С.».

Как объяснить его существование? Существование двух вариантов выходных данных трактовалось не как два тиража, а как замена колофона («В некоторых экземплярах (например, В. А. Верещагина) последняя страница заменялась на другую с удалением фамилии Тройницкого» ( «Эрос и порнография…», с. 683).

Можно без всяких сомнений сказать, что это экземпляр, вероятно, не единственный, отпечатанный С. Н. Тройницким для К. А. Сомова, вынужденного одаривать своих ближайших друзей и столкнувшегося с отсутствием экземпляров. Причем этот вариант издания отпечатан был явно позднее, нежели именные экземпляры основного тиража, потому что налицо следствие конфликта отцов и детей, то есть выволочки Тройницкого-сенатора своему сыну-издателю, которая датируется составителями «Хроники» примерно 28 марта 1908 года.

Экслибрис Константина Сомова работы Александра Бенуа (1901)

Практика допечатки книг с готового набора вполне допустима, хотя в русской традиции она более отмечена бессовестными типографщиками, которые тайком печатали не один-два лишних экземпляра, а одну-две тысячи оных (многие писатели, в том числе Гоголь и Баратынский, безуспешно боролись с такой практикой наглого контрафакта). Но в данном случае К. Сомов, на правах устроителя всего предприятия, попросил С. Н. Тройницкого, владельца типографии «Сириус», тиснуть для него еще несколько экземпляров. Недаром на них выставлены инициалы «К. А. С.», что довольно забавно в сочетании со следующей 3‐й полосой этого издания, на которой крупно набрано посвящение «Константину Андреевичу Сомову».

Мы не знаем, сколько было напечатано таких экземпляров. Думается, пять или десять. Но поскольку экземпляры и основного тиража, и допечатки – именные (хотя бы и в допечатке Сомов вписывал имена сам, а в основном тираже имена набраны и тиснуты на ручном прессе), а не нумерованные, то трудно было уличить Сомова в чем-либо. Исключительная же редкость таких допечатанных экземпляров говорит о том, что Тройницкий сделал дружеский жест единожды, возможно, перед тем как набор в типографии был рассыпан. И уж трудно сказать, каким экземпляром коллекционеру привлекательнее обладать…

И наконец, Л. В. Бессмертных, видный библиограф русской эротической литературы, в 1999 году указал, что существовал еще экземпляр (он его считал корректурным), в котором на последней полосе указано: «напечатал… С. Струйский».

Сколько вариантов этой книги мы насчитали, а как она остается книжной редкостью первого порядка, так и будет оставаться всегда.

Экслибрисы