Антимаг

Так, за решением мелких задач, Стриж дождался Луку. Тот протянул ответ, без затей написанный на обороте письма Лауры и заново запечатанный уже наёмницей.

— Она согласна при условии, что мы выступим до полудня, — озвучила прочитанное Лаура.

— Отлично! — кровожадно ощерился Лёха. — Люк, бери деньги и возьми нам фургон на день, как договаривались. А заодно докупи кое-что…

Надиктовав нехитрый список, Лёха вернулся к последней нерешённой проблеме: Лиса видела Стрижа. Она явно, едва почуяв ничейную “пустышку”, начала пасти их с Мией. Вряд ли появление покойничка, собственноручно сброшенного в реку пару дней назад, не вызовет подозрений.

Всё, что приходило в голову из средств маскировки: накладная борода, либо медицинская маска. Последнее было скорее приветом из прошлого: в связи с недавней пандемией весь цивилизованный мир сверкал глазами поверх “намордников” разной степени защиты. Вот только тут цивилизацией и не пахло, и даже местный Асклепий, лечивший Лауру, лица не закрывал.

Что с накладными бородами — вообще непонятно. Единственным компетентным источником в этом вопросе был цирюльник, к которому Стриж и собрался идти до того, как в голову пулей влетела идея.

Демон.

Вчера он корёжил такие хари на месте Лёхиного лица, что мама родная не узнала бы. Значит, чисто теоретически, он может повторить это и сегодня. Главное — не перестараться: при виде зубастой рожи Лиса попытается его убить чисто из чувства самосохранения.

— Тамагочи, — попробовал наладить контакт Стриж, — нужна помощь.

Тишина.

— Ты это мне? — удивлённо покосилась на него Лаура.

Она снова лепила серебряные стилосы из слитка, набивая шкатулку до упора.

— Нет, демонюке своему, — отмахнулся Лёха.

Девчонка промолчала: в то, что Стриж сумел договориться с поселившейся в нём тварью, она не верила до сих пор. Доказательством тому был голем, ходивший за магичкой хвостом.

Плевать.

— Дружище, я тебе навстречу пошёл? — вернулся к переговорам Лёха. — Я живого гуся ел?!

От воспоминаний его передёрнуло. Одно дело — жрать не пойми что в беспамятстве, а совсем другое — осознанно откусывать куски ещё живой птицы. Убитый, но ещё тёплый гусь демона больше не удовлетворял. Как там говорила Лаура? Питается жизненной силой? Похоже тамагочи в попытках выжить и не убить носителя пытался тянуть её из других источников. И, судя по замашкам, самыми “питательными” он считал магов.

Этот путь Лёха пресёк сразу. Завись от него судьбы родной планеты, или хотя бы страны — может он и опустился бы до каннибализма. Выжить, достичь цели, спасти людей, а потом пустить себе пулю в лоб, избавляясь от жизни с подобными воспоминаниями. Всё же некоторые табу в людях сильнее страха смерти. Сейчас же он скорее сдохнет, чем начнёт жрать людей.

С домашней птицей было проще, особенно учитывая корректировки, внесённые демоном. Сырое мясо и кровь теперь пахли для Лёхи даже приятно, так что если закрыть глаза и расслабиться, дав волю “постояльцу”, выходило терпимо. Вновь отросшие зубы перемалывали плоть и даже кости не хуже электромясорубки. Демон даже перья сплёвывал редко: ощипывать живую птицу у Лёхи рука не поднялась, он и без того чувствовал себя живодёром.

И после всего этого подлая демонюка делала вид, что её тут нет!

Подумав, Стриж подошёл к клетке с четвёркой гогочущих гусей. Этот “стратегический запас” он закупал лично. Тонкие прутья плетёной корзины с крышкой едва выдерживали напор возмущённых теснотой птиц.

При виде пернатых живот заурчал.

— Хочешь птичку? — участливо спросил Лёха у демона.

В животе заурчало ещё сильнее.

— А я хочу помощи, — сообщил Стриж. — Ты менял мне форму челюсти, когда отращивал зубы. Сделай тоже самое, но чтобы зубы остались человеческими.

Не уверенный, что демон понимает такие сложные образы, Лёха представил широкую мощную челюсть с выпирающим подбородком. Кости уже привычно заломило, словно кто-то толкал их изнутри. Челюсть пошла вширь, зубы заострились.

— Не-не, — воспротивился Лёха, — зубы как раньше.

В животе заурчало громче, а зубы, кажется, ещё подросли.

— Ладно, пока оставь, — отмахнулся Стриж. — Теперь нарасти мне кость над глазами.

Он вообразил мощные надбровные дуги, характерные для не очень умных людей. Хрен с ним, что выглядит погано, зато придаст ему вид недалёкого тупицы, изрядно деградировавшего со времён эльфийских предков.

Голова заболела так, что перед глазами заплясали искры. Охнув от неожиданности, Стриж едва не упал. Присев от греха подальше, он принялся тереть пальцами лоб. Почему-то наращенные надбровные дуги страшно чесались.

Наблюдавшая за ним Лаура поражённо выдохнула и даже не возразила когда Лёха стянул у неё ополовиненный слиток.

— Молодец, — оценил своё отражение в серебре Стриж. — Теперь сделай нос шире и крупнее.

Он вообразил шнобель, достойный этой хари и тут же пожалел об этом: в глазах потемнело, а голова закружилась так, что Лёха едва не растянулся на полу. Хорошо хоть уже сидел.

— Намёк понял, — просипел он, отдышавшись, и стащил с себя рубаху и штаны. Ел его “тамагочи” так, что капитально уделывал одежду в крови.