АнтиNаполеон

В этих экстремальных обстоятельствах Жюно решил пойти на хитрость. На следующий день после сражения при Вимейро, в полдень 22 августа, он послал неплохо владеющего английским языком генерала Келлерманна (бывшего дипломата, работавшего три года в Соединенных Штатах Америки) парламентером в лагерь англичан.

Генерал Келлерманн в сопровождении адъютанта и трубача добрался до британской штаб-квартиры и потребовал срочной встречи с генералом Бёррардом (он еще не знал о приезде сэра Далримпла).

Вскоре он был принят обоими этими чопорными господами в Масейре.

Прикинувшись ничего не понимающим по-английски и ведя переговоры на французском через предоставленного англичанами переводчика, не забывший своего дипломатического прошлого Келлерманн услышал много интересного и важного для хода переговоров. В частности, он подслушал, как англичане совещались между собой и говорили, что их положение не слишком определенно. Он быстро понял, что в руководстве союзной армии царит полный разброд и что генерал Мур с подкреплением еще не прибыл.

В тот же день, 22 августа 1808 года, Келлерманн подписал с англичанами Соглашение о перемирии на очень выгодных для французов условиях. Самым главным в этом соглашении было то, что французская армия, несмотря на свое незавидное положение, не признавалась военнопленной, следовательно, имела право на сохранение оружия и на эвакуацию на родину.

После этого Келлерманн 23 августа встретился с генералом Жюно и рассказал своему главнокомандующему о положении дел в британском лагере. Для Жюно перемирие было весьма кстати. Прибывавшее противнику подкрепление удваивало его численность. Давать повторное сражение было слишком рискованно. Но нерешительность англичан была по меньшей мере странной. Почему бы не воспользоваться ею по полной программе?

Получив всю эту ценнейшую информацию, Жюно, до этого мучившийся сомнениями, воспрянул духом и проявил твердость.

— Я требую у них не милости, — заявил он. — Если мне откажут в условиях, которых хочу для своей армии, я буду защищать Лиссабон, и они кровью заплатят мне за каждую улицу.

* * *

30 августа 1808 года Жюно и генерал Келлерманн провели окончательные переговоры с англичанами, и они оба подписали в Синтре (старом мавританском городке на побережье в 30 километрах от Лиссабона) так называемую Окончательную конвенцию об эвакуации французской армии из Португалии.

Характерно, что большинство историков (Вильям Миллиган Слоон, А. З. Манфред и другие) называют этот документ капитуляцией Жюно. Но это не была капитуляция (то есть сдача французской армии на милость победителя), во всем тексте документа это слово ни разу даже не упоминается.

Конвенция эта уникальна. Ничего подобного история не знала ни до того, ни после. Она оказалась крайне непопулярной в Великобритании. Историк Майкл Гловер по этому поводу замечает, что «никогда еще армия-победительница, имея все преимущества в своих руках, не подписывала таких соглашений, дающих так много побежденному противнику и так мало ей самой».

Эта непопулярность, эта не укладывающаяся в голове необъяснимая благоприятность для французской стороны заключенной конвенции привела к созданию в Лондоне в ноябре 1808 года специальной комиссии по расследованию. После долгих разбирательств генерал Уэлсли и два других британских командующих в конце концов были оправданы, но Бёррард и Далримпл никогда больше не получали никакого активного командования войсками.

* * *

На этом можно было бы и закончить описание Португальской кампании 1807–1808 годов. Именно так и поступает большинство историков.

В частности, профессор Слоон пишет:

«Оттеснив 17 августа французские аванпосты, он (Уэлсли. — Авт.) четырьмя днями позднее атаковал и разбил Жюно под Вимейро. В самом разгаре боя, когда победа склонилась уже на сторону англичан, приехал генерал Бёррард, принявший над ним начальство как старший в чине. Уэлсли нельзя было тогда более распоряжаться, а так как новый главнокомандующий не хотел слушать его советов, то Жюно удалось уйти на чрезвычайно сильную позицию близ Синтры. Хотя он и был там совершенно отрезан от своей базы, находившейся в Испании, но все-таки мог выторговать себе капитуляцию на выгодных условиях. Англичане обязались доставить его самого и всю его армию с оружием и багажом во Францию. Таким образом, Португалия оказалась тоже очищенной от французских войск».

Но условия этой «капитуляции» Жюно не просто выгодны, они — почетны, более того — они беспрецедентны.

Генерал Тьебо в своих воспоминаниях приводит речь, которую произнес Жюно, подписывая конвенцию: