Антиной

— Подожди, Тим, а ещё две?

— Та, что располагалась на севере Пакистана, отпала. Вся территория прилегающая к ней контролируется талибами, а с ними договориться не удалось. Но вместо неё нашлась замена. Новая пещера нашлась на южных склонах монгольской части Саян. От пещеры в Бутане тоже пришлось отказаться. Вода в ней появляется циклично, что не годится для нормальной работы АМС. Вместо неё нашли грузинский эквивалент недалеко от стыка границы с Азербайджаном. Работы там уже пошли полным ходом.

Они некоторое время помолчали.

— Ты как, Тим, сам- то в порядке? Выглядишь не ахти, должен тебе сказать.

— В порядке?! — в голосе Спенсера появились визгливые нотки, — о каком порядке можно говорить, если всё вокруг рушится, расползается по швам и летит в бездну! Ведь я с молоком матери впитал в себя веру в свою страну, в её идеалы, в непогрешимость нашей демократии, в свободу, равенство каждого перед законом. Конечно, я понимал, что наши «денежные мешки», впрочем, как и ваши, небожители, стоящие над всем этим, — он вознёс руку вверх, — живут по своим законам, во многом непонятным для таких мизгирей, ничтожеств, как мы. Но я даже представить себе не мог, что они способны пойти на такое предательство!

Мекшун грустно улыбнулся наивности друга. Зашоренность американцев, их непомерное самолюбование, упоение своей силой — для стороннего наблюдателя и, особенно для профессионального разведчика, каким считал себя Степан, не было тайной.

— Тим, а вот если бы ты вдруг сегодня стал богатейшим человеком, заделался бы рядовым масончиком, неужели не использовал бы шанс спастись?

Спенсер поднял тяжёлые веки, потянулся было за бутылочкой, но вдруг резко отдёрнул руку.

— Ты за кого меня принимаешь? То, что я принадлежу к англосаксам ещё ни о чём не говорит. Я имею доступ ко многим довольно интересным документам и знаю, что в нас, англосаксах веками воспитывалось презрение к другим нациям и народам. Но время сейчас бежит так быстро, что эта установка не всегда срабатывает, более того — отторгается всё большим числом самих англосаксов. Скажу тебе больше, из них и только из них я уже сколотил почти тридцать боеспособных групп, которые будут штурмовать пещеры, взрывать к чёртовой матери ковчеги, даже если на них уже погрузятся толстопузые задницы предавшие простых американцев и весь мир!

Он всё-таки плеснул себе виски, правда, на самое донышко.

— Стёпа, скажи, как тебе удалось записать речь, как его… Моргана-младшего?

— Это записал другой человек, не я, — спокойно ответил Мекшун.

Спенсер выпил и, скривившись, замотал головой.

— Надо же, как красиво сказал, подлец. «Мир погряз в разврате и пошлости». «Он перенаселён некачественным человекоподобным материалом». «После того, как всё уляжется, предлагаю решить вопрос о переименовании Земли в Бритту». Ненавижу! Мрази! Подонки!

Он снова потянулся за штофом. Степан махнул рукой.

— А налей и мне, только чуть-чуть.

Теперь скривился уже Спенсер.

— Надо же, чуть-чуть ему. А говорят, что русские конченые алкаши.

— Сам ты алкаш, — беззлобно огрызнулся Мекшун, — я же на работе. Ты кстати тоже, так что притормози с этим.

Тим, держа рюмку в руке, навалился грудью на стол.

— Стёпа, пора уже конкретно браться за это дело.

Мекшун, делая вид, что не понял глубинного смысла вопроса, кивнул на штоф.

— Да мы с тобой уже конкретно с ним расправились. Затем, мягко улыбнувшись, добавил.

— Тим, мы ведь уже многое что сделали. Провели рекогносцировку мест закладки резонаторов. Определили места строительства долбаных ковчегов…

Дыхнув перегаром, Спенсер снова навалился на стол.

— Стёпа, может мне всё-таки выйти на какого-нибудь сенатора, редактора крупного издательства. Ведь до ковчегов практически невозможно будет добраться. Там такая охрана, что…

— А ты уверен, что тот же сенатор, редактор ещё не будущий пассажир одного из ковчегов? Дело принимает сейчас такой оборот, что любая ошибка с нашей стороны будет стоить слишком дорого. На кону — существование всей человеческой цивилизации. Нет, пожаловаться своему шефу, генеральному прокурору, сенаторам, конгрессменам, а может, если повезёт, и самому президенту, ты может и успеешь. А вот после этого, твоя жизнь и ломаного гроша не будет стоить. В лучшем случае тебя упрячут в какую-нибудь подпольную психушку, а в худшем — закатают в асфальт, как в своё время наши братки-бизнесмены и будущие олигархи избавлялись от всех, кто стоял на их пути. Ты же не дурак, Тим и прекрасно знаешь, что в вашем самом демократическом государстве давно образовалась некая прослойка, на которую законы вашей демократии, не распространяются.

— Я это уже понял, можешь не продолжать, — зло процедил Спенсер.