Антирретики против Акиндина

22. А великий Василий говорит: «награда за добродетель — стать богом и облистаться чистейшим светом, став сыном того дня, который не прерывается мраком. Ибо этот день творит другое Солнце, испускающее истинный свет, который, когда единожды осветит нас, уже более не скрывается на западе, но все объяв своей просветительной силой, производит непрерывный и непреходящий свет в святых, и самих причащающихся того света соделывает другими солнцами. Ибо тогда, — сказано, — праведницы просветятся яко солнце» [896]. Разве и он не возвещает, что общим для живущих добродетельно является этот свет, по которому и воссиял Господь, явившись, и снова просияет придя? Но и в другом месте он называет «добротой воистину Сильнаго [897]» умопостигаемую Его и созерцаемую божественность, которую и увидели на горе Петр и Сыны грома [898]. И еще опять: «красота истинная и вожделеннейшая, доступная для созерцания только тому, кто очистился умом, сущая окрест божественнейшей и блаженной природы, в сияния и благодати которой если кто пристально вглядывается, то перенима{стр. 210}ет нечто от нее, словно от некой краски неким сияющим блеском окрасив свой облик, отчего и Моисей, причастившись оной красоты во время беседы с Богом, прославлен был лицом» [899]. Итак, говоря это, великий Василий разве не полагает тот свет общим для всех очистившихся? А его брат и сродное (άδελφά) ему мудрствующий, говоря о великом Павле, что тот «тотчас стал рачителем божественной красоты, сверкнувшей в его глазах» [900], разве и он не утверждает, что божественный Павел увидел тот свет, назвав его красотой?

23. А Макарий Великий в переведенных Метафрастом «Главах» говорит: «и блаженному Павлу воссиявший на пути свет [901], благодаря которому он и был взят на третье небо [902], и сделался слушателем неизглаголанных тайн, было не просвещение [от] смыслов и знания, но воссияние по ипостаси [903] силы благого Духа в душе, коего не выдержав преизбыток светлости, плотские глаза ослепли, и посредством коего всякое знание открывается, и Бог поистине познается достойной и возлюбленной душой» [904]. Видишь, что и этот [отец] настаивает, что тот свет есть общий для всякой боголюбивой и боголюбезной души? Потому что и в другом месте он говорит: «славу лица Моисея ныне приемлют в душе святые» [905], и еще в другом месте говорит, что «та бессмертная слава Духа, что [явилась] в смертном теле Моисея в откровении, ныне неотменно светится в бессмертном лице внутреннего человека достойных» [906].