Антирусская красная смута

В отличие от других крупных держав, в России сохранилась крестьянская община. Она веками помогала совместно, всем «миром» преодолевать различные невзгоды и выживать в условиях северной страны, нередких политических и военных катаклизмов. Однако община консервировала весьма скромный уровень жизни и потребления, что очень ограничивало спрос на рынке и, соответственно, стало тормозом развития промышленности к началу XX века. Община не соответствовала русскому промышленному «чуду»: удерживаемому с предшествовавшего царствования второму месту в мире по приросту промышленного производства и постепенному выходу на первое место.

Ещё саратовским губернатором Столыпин докладывал Государю: «У русского крестьянина - страсть всех уравнять, всех привести к одному уровню, а так как массу нельзя поднять до уровня самого способного, самого деятельного и умного, то лучшие элементы должны быть принижены к пониманию, к устремлению худшего, инертного большинства». Община с трудом воспринимала агрономические улучшения, предпочитая вести сельское хозяйство по старинке. За века в общине воспиталась такая тяга к уравниловке, которая оказалась восприимчивой к социалистическим идеям почвой.

«Пусть собственность эта будет общая там, где община ещё не отжила, пусть она будет подворная там, где община уже нежизненна...» - пояснял П.А. Столыпин 10 мая 1907 года в Государственной Думе. - «Пробыв около 10 лет у дела земельного устройства, я пришёл к глубокому убеждению, что в деле этом нужен упорный труд, нужна продолжительная чёрная работа. Разрешить этот вопрос нельзя, его надо разрешать. В западных государствах на это потребовались десятилетия. Мы предлагаем вам скромный, но верный путь». И обращаясь в сторону оппозиционеров-радикалов, социалистов: «Противникам государственности хотелось бы избрать путь радикализма, путь освобождения от исторического прошлого России, освобождения от культурных традиций. Им нужны великие потрясения, нам нужна великая Россия!»

Указ от 9 ноября 1906 года был одобрен только III Государственной Думой и стал законом 14 ноября 1910 года. А 29 мая 1911 года принят закон «О землеустройстве». Он разрешил крестьянам (главам семей, домохозяевам) соединять разрозненные земельные полоски (участки) в одно целое в одном месте - получался отруб, разрешил переносить на такое место сам дом с хозяйством крестьянина - получался хутор (ферма).

Премьер-министр делал ставку не на «убогих и пьяных, а на крепких и на сильных» - на здоровых трудовых людей, которые любят землю и хотят на ней на себя работать. И один из таких тружеников отвечал: «Мы как новожены. С земель-кой-то законным браком повенчались. В деревне-то она была гулящая девка, а теперь она твоя законная жена на веки вечные».

До окончания революции крестьянство выжидало, мало выходило из общины. Но уже в 1908 году вышло в 10 раз больше, чем год назад. В 1909 году вышло ещё больше. Естественно, что с 1910 года количество выходов стало снижаться, особенно во время войны. Всего до следующей революции из общины успела выйти почти треть крестьян-домохозяев, возникло не менее 1 миллиона 300 тысяч отрубов и приблизительно 200 тысяч хуторов с 22% общинной земли. В связи с войной и нехваткой землемеров остались неудовлетворенными миллионы ходатайств о выходе.

Отруба успешно создавались на юге и юго-востоке: на Северном Кавказе, в степном Заволжье и Севером Причерноморье; хутора - на северо-западе: в белорусских и литовских губерниях, в Псковской и Смоленской губерниях. Реформа имела успех в Таврической, Екатеринославской и Херсонской, Самарской и Саратовской губерниях. Сказывались климатические, природные условия, различные традиции и влияния. В центрально-черноземных губерниях сохранению общин способствовало крестьянское малоземелье. Многое зависело от успеха переселенческой политики.

Из общины выходили не только зажиточные и средние крестьяне. Выходили и бывшие крестьяне, осевшие в городах, и вдовы, одинокие старики и горькие пьяницы, которым при очередном общинном переделе грозила утрата или урезывание надела. Они выходили, чтобы продать землю (и подчас пропить). И, наконец, не все вышедшие оказались способны брать ответственность на себя.

Наделы несостоявшийся частников покупались и знакомыми односельчанами; в результате появились общинники, которые одновременно имели землю в частной собственности. Иногда землю покупала, законно возвращала себе община. Перераспределилось около половины земли, закреплённой в частную собственность. Возникли сложные формы землевладения, что не предполагалось заранее.

С одной стороны, бюрократический аппарат саботировал проведение решительной реформы, с другой, - облегчал себе жизнь тем, что ожидаемого результата достигал путём давления на крестьян. Его оказывало и Главное управление землеустройства и земледелия, и власти на местах. Зафиксирован Даже случай, когда несговорчивый сход в селе Болотове Тамбовской губернии был расстрелян полицией в мае 1910 года.