Антисоветчина, или Оборотни в Кремле

Только с августа 1941 г. стали заключаться и соглашения о поставках в Советский Союз вооружения, продовольствия, стратегического сырья. Но изначально эти поставки были далеко не бесплатными. Оговаривались суммы кредитов, годовые проценты, а оплата предусматривалась по клирингу — взаимным безналичным расчетам за “встречные” товары. Но какие товары мог поставлять СССР в условиях войны, эвакуации промышленности, разрушения сельского хозяйства? Естественно, золото, драгоценности. В сентябре 1941 г. после одного из заседений американского правительства Г. Икес записал: “Зашел разговор о золотых запасах, которые могут иметь русские… Мы, по-видимому, стремимся к тому, чтобы они передали нам все свое золото в погашение за поставки товаров, пока оно не будет исчерпано. С этого момента мы применим к России закон о ленд-лизе”.

В то, что СССР устоит, на Западе не верили. Но было важно, чтобы он продержался подольше, посильнее измотал немцев. Особенно заинтересованной в этом была Англия, ей Гитлер угрожал непосредственно. Поэтому с сентября она изменила условия поставок, ввела условия, аналогичные ленд-лизу. Но Рузвельт включил Советский Союз в число стран, подлежащих ленд-лизу, лишь в ноябре 1941 г. И до конца года такие бесплатные грузы, отправленные в Россию, составили лишь 0,1 % от общего количества американских поставок [115]. Остальное оплачивалось золотом — тем золотом, за которое гробились в это время заключенные на Колыме. Но американских бизнесменов подобные “мелочи”, естественно, не интересовали.

Однако в декабре ситуация опять изменилась. Германия и Япония, хоть и считались союзниками, предпочитали руководствоваться собственными интересами. И если летом 1941 г. немецкие дипломаты намекали, что японцам воевать с Советским Союзом не нужно, Германия сама справится (зачем с кем-то делиться?), то к концу года в связи с трудностями и потерями стали высказывать пожелания, чтобы и Япония “внесла свою лепту в победу”. Но в Токио считали иначе. На юге лежали богатые владения разгромленных Франции, Голландии, занятой обороной собственных островов Англии, там были продовольствие, сырье, необходимая японцам нефть. А на севере ждали еще боеспособные советские войска и Сибирь с колоссальными, но еще не освоенными ресурсами. Если увязнуть там, южные колонии хапнут немцы или американцы. Ну а когда СССР рухнет, то и Сибирь никуда не денется.

Однако при наступлении на юг было неизбежным столкновение с США. И представлялось выгоднее ударить первыми, сразу подорвать их военно-морскую мощь, чтобы не мешали дальнейшим действиям. Знали ли об этих планах в Вашингтоне? Да, знали. Америка и Англия к этому времени получили уникальную систему декодирования шифровок, могли читать и немецкие, и японские сверхсекретные радиограммы. Их тексты ложились на стол президента США даже раньше, чем их читали в японском посольстве. Не дремали и разведки. Но вплоть до нападения на Перл-Харбор шли поставки в Японию американской нефти! И только благодаря этим поставкам бедная ресурсами страна смогла создать стратегический резерв топлива, чтобы нанести удар по самим Соединенным Штатам! А потом захватить голландские нефтеразработки в Индонезии, после чего можно было продолжать войну уже самостоятельно.

Политика “пацифизма”? Да уж какой пацифизм. Прекрати поставки — и война не состоялась бы. Исследователи неопровержимо доказали, что Рузвельт знал и о подготовке нападения на Пирл-Харбор [166]. Но личный состав главной военно-морской базы США не был предупрежден, не изготовился к обороне… Неужели президент тоже хотел “не поддаваться на провокации”? Нет, тут сказались другие факторы.

Дело в том, что для установления “нового мирового порядка” требовалось разрушение “старого” — базирующегося на колониальной системе. Американскую “закулису” вполне устраивал японский удар на юг, подрывающий колониальное могущество европейских держав. Ну а кроме того, чтобы внедрять этот “новый порядок”, Америке самой требовалось вступить в войну. Однако для Рузвельта это оказалось чрезвычайно затруднительно. Когда его политика “Нового курса” обернулась для американского народа новыми бедствиями и новым разорением, в США возникло сильное недовольство. На выборах 1936 г. шансы Рузвельта сохранить свой пост резко упали. Но его советник, Бернард Барух, возглавлявший предвыборную борьбу, сыграл на том, что обстановка в Европе и на Дальнем Востоке уже накалялась. И повел кампанию под антивоенными лозунгами!