Антисоветчина, или Оборотни в Кремле

Факты говорят о том, что в самом конце жизни Сталин замышлял какие-то реформы. Например, осенью 1952 г. журнал “Новый мир” опубликовал серию очерков журналиста В.Овечкина “Районные будни”. Их сразу стала перепечатывать “Правда”, что было уникальным случаем, невозможным без санкции высшей власти. А в очерках на примерах одного района весьма откровенно рассказывалось о бедственном положении колхозников, об отношениях между бездушными чиновниками и простыми тружениками. 1 марта 1953 г. Сталин запросил у министра финансов Зверева справку о налогообложении села. Вероятно, готовился какой-то поворот в этом вопросе.

Предпринимались и усилия по разрядке международной напряженности. В марте 1952 г. СССР выступил с очередными инициативами объединить Германию, сделав ее демилитаризованной и нейтральной. А 24 декабря 1952 г. Сталин дал интервью “Нью-Йорк таймс”, выразив готовность к возобновлению сотрудничества с Западом и к встрече с президентом США Эйзенхауэром, чтобы “сделать первые шаги к созданию взаимного доверия, основанного на совместных усилиях”. Однако на инициативы Запад не отреагировал, а для переговоров на высшем уровне предпочел дождаться смерти Сталина — понимая (или зная), что с его преемниками достичь “взаимопонимания” будет легче…

А в январе 1953 г. в советских газетах появились вдруг сообщения еще об одном политическом “деле” — “террористической группе врачей”. В основе его лежали реальные события. В 1948 г. светила-профессора кремлевской больницы поставили неправильный диангоз А.А. Жданову и назначили неверное лечение. Нетитулованный, но имевший большой практический опыт врач-кардиолог Л.Ф. Тимашук определила другой диагноз, инфаркт. Но с ее мнением не посчитались. Когда Жданов умер, вскрытие показало, что она была права — у больного оказался инфаркт, и даже не первый. Вероятно, имел место не столь уж редкий случай медицинской ошибки. Но “светила” испугались ответственности, в истории болезни настоящий диагноз скрыли, а Тимашук, не пожелавшую подписать “липу”, уволили из “кремлевки”. Она обратилась в МГБ, однако ее сообщение по какой-то причине оставили без последствий.

Но в конце 1952 г., когда Игнатьев начал перепроверять дела Абакумова, материалу был дан ход. Арестовали 15 человек. Уж что в этом деле было правдой, а что добавили или “выжали” из подследственных, остается неизвестным. Кроме Жданова, врачей обвинили в смерти Щербакова, Димитрова. Однако у дела имелась еще одна сторона. В число арестованных попали профессор В.Н. Виноградов и другие доктора, регулярно наблюдавшие за здоровьем Сталина и лечившие его. Те, кто помог ему встать на ноги после инсульта в 1945 г. И этих врачей, которые могли бы выявить угрозу нового инсульта, могли бы оказать экстренную необходимую помощь, возле Иосифа Виссарионовича в нужный момент не оказалось…

52. ЛЕГЕНДА О БЕРИИ И ЛЕГЕНДА О ХРУЩЕВЕ.

На календарях было 5 марта 1953 г. Умер Иосиф Виссарионовоч Сталин. Уходила целая эпоха. Страна погрузилась в траур. Гроб с телом Сталина был выставлен для прощания в доме Советов, и сотни тысяч людей ринулись к нему. Московская милиция была еще неопытной в проведении таких мероприятий, кордоны прорывались, оцепления не выдерживали напора толпы. Возникли давки, в которых хватало и погибших, и искалеченных. А над страной уже начинали дуть новые ветры. И поднимали по российским просторам вихри новых метелей. Жестоких, буйных, обманчивых…

Уже со 2 марта, сразу после случившегося у Сталина инсульта, начались кулуарные совещания его приближенных — Маленкова, Берии, Хрущева, Булганина. А 6 марта они собрались для дележки руководящих постов. В собственном узком кругу. Примерно так же, как когда-то формировали в кулуарах Временное правительство. По сути это было верхушечным заговором. Потому что не созывалось ни съездов, ни пленумов, ни сессий Верховного Совета. Формировали власть те, кто был близок к ее вершине. А решения последнего, XIX съезда и пленума, провеленных Сталиным, они своей волей немедленно перечеркнули. Бюро Президиума ЦК упразднили, а Президиум сократили с 36 человек до 14. При этом из высшего партийного органа были выброшены сталинские новые выдвиженцы. Зато вернулись старые, попавшие в опалу — Молотов, Каганович, Микоян, Ворошилов.