Антисоветчина, или Оборотни в Кремле

Реальная “оттепель” сперва началась не в политической или культурной сферах, а в материальной. Желая заслужить популярность в народе, новые правители предприняли ряд экстренных и кардинальных мер. В августе 1953 г. выделили крупные дотации на производство товаров народного потребления, на них резко снижались цены (например, на хлеб — втрое). Правда, подешевение промышленных товаров привело к дефицитам, но начали пересматриваться планы, показатели роста по предметам широкого потребления были удвоены. Впервые в советской практике их выпуск должен был обогнать производство средств производства.

В сентябре 1953 г. на пленуме ЦК Хрущев выступил с докладом о бедственном положении в деревне. Настоял, чтобы для колхозов были значительно повышены закупочные цены (ня мясо — в 5,5 раз, на масло и молоко — в 2 раза, на зерно — на 50 %). Одновременно уменьшались обязательные поставки, списывались все долги колхозов, снижались налоги на приусадебные участки и рыночную продажу продуктов. Деревня и впрямь находилась в тяжелом положении. Теперь колхозы и крестьяне наконец-то начали “оживать”. Получали возможность поправить свои дела, начали расти их доходы.

Для дальнейшего улучшения положения с продовольствием (и увеличения количества экспортного зерна) Хрущев в феврале 1954 г. выдвинул грандиозный план освоения целины. А в июне 1954 г. прошел съезд профсоюзов, где первый секретарь ЦК и его присные вдруг обрушились с гневной критикой на профсоюзных руководителей за то, что они никогда не защищали “права трудящихся”. Дескать, не боролись против разницы зарплат для разных категорий работников, против “незаконных” увольнений. Констатировалось “глубокое разочарование трудящихся в профсоюзах”. От них требовалось исправить эти недостатки, следить за материальным поощрением рабочих, за мерами по охране труда. Начала увеличиваться зарплата, снижалась продолжительность рабочего дня и рабочей недели, повышалось и упорядочивалось пенсионное обеспечение (хотя для колхозников пенсии ввели только в 1965 г., после Хрущева).

В период с 1953 по 1956 г. были допущены и некоторые религиозные послабления. Благо государству это ничего не стоило, а популярности правителям прибавляло. Православной Церкви разрешили открыть некоторое количество храмов. Но давали поблажки и другим конфессиям. Увеличилось количество мечетей, старообрядческих и протестантских молитвенных домов. В это время была построена и синагога в Биробиджане, которой там не существовало с момента основания города.

Стала осуществляться и широкая программа строительства жилья. Это тоже был чрезвычайно больной вопрос. Развитие промышленности вызывало приток населения в города. Дополнительные проблемы создала война, когда 25 млн человек остались без крова. И люди ютились в бараках, полуказарменных общежитиях, обрести хотя бы на старости лет комнату в “коммуналке” почиталось за великое счастье. Теперь Хрущев выдвинул задачу “строить больше, быстрее, дешевле” — использовать блочные конструкции, упрощенные проекты 4–5 — этажных домов, где можно обойтись без лифтов, без сложного инженерного оборудования. И во второй половине 1950-х начали расти знаменитые “хрущевки” — это уже значительно позже их окрестят “хрущобами”, а в то время люди были им чрезвычайно рады.

Никита Сергеевич применял и откровенно популистские приемы. Разъезжая по стране, “запросто” встречался с колхозниками, работягами, и поговорить мог “по-простому”, соленое словечко ввернуть, похвалить, посочувствовать трудностям, даже угоститься “с народом”. Но в большей степени он делал опору на местных начальников, на партийных функционеров среднего звена. Тех самых “удельных князьков”, которых прижимал Сталин, не давая им лишней самостоятельности. Достигнув высокого (или относительно высокого) положения в районах, областях, республиках, они желали пользоваться этим. Пожинать соответствующие выгоды и быть уверенными в своей безопасности. Жить по-начальственному, “властвовать” в свое удовольствие и не дрожать, что тебя в любой момент за твои дела притянут к строгому ответу. И Хрущев не обманывал их ожиданий. Поощрял, ободрял, награждал, требуя только лояльности к себе и своей политике — а это партийные функционеры хорошо умели, сталинская система приучила их выражать лояльность чему угодно.