Антисоветчина, или Оборотни в Кремле

Но следует отметить, падение Никиты Сергеевича было вызвано не только недовольством номенклатуры. Для “мировой закулисы” он тоже стал неподходящей фигурой. Берлинский и Карибский кризисы показали, что он со своей непредсказуемостью может довести до мировой катастрофы. Да и возмущение народа было чревато нежелательными последствиями — ведь на волне этого возмущения к власти мог прийти патриотический лидер. Поэтому более надежным вариантом выглядело Хрущева убрать. Сделал свое дело, порушил что мог — и хватит. Дальше пусть правит кто-нибудь другой, более спокойный.

55. СКРОМНОЕ ОБАЯНИЕ ДИССИДЕНТОВ.

Изменение психологического и культурного климата в стране началось задолго до антисталинской кампании. Ранее уже отмечалось, что сразу после смерти Сталина кто-то дал негласную команду деятелям культуры — дескать, теперь “можно”. И в обиход было заброшено несколько соответствующих произведений, уоторые порождали настроения дозволенности, ожидания послабений.

Разоблачения “культа личности” стали следующим толчком. Хрущевым и его окружением они преподносились как настоящая “духовная революция”. Наряду с палачами русского народа, тухачевскими и якирами, были реабилитированы имена Мейерхольда, Бабеля, Мандельштама, Пильняка, Веселого. Выпускались и возвращались на полки их книги — и это понималось торжеством “свободы слова”. (Хотя в таком случае понятие культурной “оттепели” с куда большим основанием можно было бы применить ко временам Сталина, когда вернулись на полки книги Льва Толстого, Достоевского, Пушкина… При всех талантах Бабель и Мандельштам до них как-то совсем не дотягивали).

“Духовная революция” выражалась и в том, что Хрущев взял литературу и искусство под личную опеку, приблизил к себе два десятка авторов, облагодетельствовал их дачами, машинами — и предоставил полнейшую свободу ругать “культ личности” и восхвалять свое правление. Кстати, несмотря на то, что троцкизм по-прежнему осуждался, в 1958 г. была выпущена массовым тиражом книга Дж. Рида “Десять дней, которые потрясли мир” — настоящий гимн Троцкому [148].

Но эти процессы, в свою очередь, инициировали совершенно другие явления. “Секретный доклад” Хрущева, его широкое обсуждение вплоть до низовых партийных и комсомольских организаций внесли сильнейший разброд в умы. По сути они нанесли удар не только по сталинизму, но и по всей советской идеологии. Если то, что пропагандировалось раньше, оказалось ложью, то можно ли было верить в дальнейшем? Советский народ жил внушенными ему идеалами, вдохновлялись ими. Ради этих идеалов люди готовили себя на подвиг, жертвы, лишения. В этом была своя прелесть, дух романтики. Однако идеалы вдруг были разрушены!

И молодежь начинала искать “правду” по своему разумению. Причем молодежь была уже полностью “советской”, принадлежала ко второму или треьему поколению людей после революции, выросла в духе атеизма, была политизированной. С молоком матерей и пионерскими лозунгами она впитала мифы о свержении царя, победе над “эксплуататорами”, революционные системы ценностей. Поэтому правдоискательство началось в очень узком диапазоне, вокруг того же ленинизма.

Но в планы партийной верхушки даже такое вольнодумство не входило. И его сразу же постарались прижать. В 1957 г. прошел первый политический процесс “новых времен” — над сотрудниками Ленинградского библиотечного института Р. И. Пименовым, Б.Б. Вайлем, И.Д. Заславским, И.С. Вербловской, К.Г. Даниловым, написавшими и распространявшими “послесловие” к “секретному докладу” Хрущева. В это же время были раскрыты и арестованы два студенческих кружка в МГУ, пытавшихся по-своему трактовать идеологические и исторические вопросы. А партбюро Института теоретической и экспериментальной физики во главе с Ю.Орловым подверглось разгрому только за то, что при обсуждении “секретного доклада” приняло резолюцию, где приветствовалось “исправление ошибок партии”. Дошло до самого Хрущева и вызвало бурю гнева. Объявили, что авторы резолюции“ пели с голоса меньшевиков и эсеров”, потому что у партии “ошибок” не было и быть не могло. Виновников чуть не посадили, выгнали из партии и с работы. Генерал П.Г. Григоренко попал под преследования за то, что начал предлагать меры против “нового культа личности”.

По мысли Хрущева “десталинизация” предполагалась управляемая и ограниченная. Требовалось очернить персонально Сталина, свалить на него все беды, случившиеся в годы советской власти — и изменить политический курс так, как хотелось Никите Сергеевичу. Даже на ХXII съезде, где Сталина обвинили во всех грехах и решили вынести из мавзолея, было принято постановление, что теперь-то “партия сказала народу всю правду о злоупотреблениях власти в период культа личности”. Подразумевая, что достигнут предел, и углубления процесса не будет. Но подобные “разоблачения” получались нелогичными. Вроде как осеклись на полуслове. И люди пытались домысливать самостоятельно.