Антисоветская блокада и ее крушение

10 июля 1918 г. Генеральное консульство РСФСР в Берлине направило в ВСНХ письмо, в котором, сообщая об организации при консульстве отдела торговых сношений, предлагало «по всем вопросам, касающимся покупок и продажи товаров в Германии, обращаться непосредственно в Генеральное консульство».^{74}

В июле же Менжинский и Красин начали переговоры о закупке в Германии угля, который был так необходим красному Петрограду, испытывавшему острый топливный кризис. Представитель концерна «Гуго Стиннес» Дейбль, встретив упорное сопротивление советских дипломатов, не соглашавшихся по самым бросовым ценам отдать за германский уголь важнейшее сырье, и надеясь при реализации этой сделки прорвать монополию внешней торговли РСФСР, выехал в Москву. Вслед ему в НКТиП, ВСНХ, Ленину идут телеграммы Менжинского и Красина:

«С Дейблем будьте осторожны, прожженный коммерсант может надуть. Для ориентировки сообщаем Мировые цены на уголь…»;

«Немцы очень прицеливаются вывезти из Петрограда, как они говорят, «свои товары», якобы закупленные еще до войны, На самом деле — попытка обойти декрет о монополии внешней торговли и вывезти как контрабанду»;

«О ценах будем торговаться здесь»;

«Безмерные требования отклоняйте спокойно, но решительно. Внушайте им убеждение, что мы надуть себя не позволим».^{75}

В конце концов поняв, что «красные купцы» не так уж плохо ориентируются в коммерческих делах и «надуть» их невозможно, германские промышленники подписали несколько контрактов на взаимоприемлемых условиях. 7 октября 1918 г. В. Р. Менжинский после первой успешной товарообменной операции, произведенной на компенсационной основе с фирмой «Гуго Стиннес», заключил договор с германским правительством о поставке через угольный синдикат в Эссене 100 тыс. тонн угля в Советскую Россию в обмен на натуральную резину, асбест, никель, медную стружку, медный лом и т. п., а также фрахтовый договор на перевозки. Всего по этому соглашению с 19 октября по 4 ноября 1918 г. в Советскую Россию девятью пароходами было доставлено около 40 тыс. тонн угля и кокса. В обратный рейс германские суда грузились в Петрограде указанными компенсационными товарами.^{76} Однако успешно начавшийся товарообмен был прерван провокационной высылкой советского посольства и консульства из Берлина 6 ноября 1918 г. Поводом для этого послужил, по словам Чичерина, «водевильный инцидент с весьма кстати разбившимся на берлинском вокзале привезенным от нас ящиком, в котором оказались никогда не клавшиеся нами туда листки».^{77} Что же произошло?

Война близилась к концу. В стране нарастало революционное движение. Кайзеровское правительство Германии со дня на день ожидало полного поражения и лихорадочно искало выхода из военной и политической катастрофы. Высылкой советского посольства оно надеялось заключить с Антантой более приемлемый мир и в то же время предотвратить революционный взрыв в Германии. Совет относительно того, как «создать» предлог для разрыва с Советской Россией, подал член правительства, правый лидер германской социал-демократии Ф. Шейдеман. Он высказал на заседании правительства 28 октября 1918 г. мысль о том, что если бы, например, «курьерский ящик при доставке случайно разбился, то, может быть, было бы возможно получить материал. Может быть, было бы возможно потребовать отозвания теперешнего посла, что встречается в международной практике».^{78} Так и произошло. 4 ноября на вокзале Фридрихштрассе полицией был захвачен дипломатический багаж, предназначенный для советских полпредств в Берлине, Швейцарии и Швеции. В отсутствие советских дипкурьеров при переноске один из ящиков, адресованный В. Р. Менжинскому, был «случайно уронен», разбился и в нем, согласно полицейской версии, якобы были найдены листовки, подстрекающие к революции.^{79} Эта антисоветская провокация и стала предлогом для разрыва политических и торговых отношений между Германией и Советской Россией. 5 ноября 1918 г. председателя Петроградского совета в 1 час ночи посетил с прощальным визитом германский консул. Как сообщал об этом сам Г. Е. Зиновьев на заседании VI Всероссийского Чрезвычайного съезда Советов 3 ноября 1918 г., германский дипломат «продолжал жаловаться, что сейчас прекратились торговые сношения. Германия дала нам несколько пароходов с углем по сравнительно выгодным условиям. Я отвечал, что и вам удалось с нас получить немало блестящих барышей в виде Брестского мира. Он только почесал затылок и в присутствии нескольких чиновников сказал: «Еще неизвестно, кому этот Брестский мир больше пошел на пользу: вам или нам».^{80} Вскоре разразилась революция в Германии, и 13 ноября было принято постановление ВЦИК об аннулировании Брест Литовского договора 3 марта и дополнительных соглашений 27 августа. Хозяйственные контакты с Германией хотя и носили ограниченный характер, все же позволили Советской России на протяжении значительной части 1918 г. избегать полной экономической изоляции. Этому способствовали также торговые отношения и переговоры с рядом нейтральных стран.