Антисоветская блокада и ее крушение

16 мая, после полуторамесячного бесплодного пребывания в Копенгагене, советская «кооперативная делегация» (В. П. Ногин, С. З. Розовский, Н. К. Клыш-ко) по договоренности с правительством Великобритании прибыла в Лондон. Через десять дней к ней присоединился и Л. Б. Красин с экспертами. Отражая настроения трудящихся Великобритании в связи с этим событием, газета «Дейли геральд» писала: «Мы уверены, что правильно истолкуем общее мнение английских рабочих организаций, если скажем Красину и Ногину, что мы искренне приветствуем их и надеемся, что их присутствие в Англии быстро приведет к возобновлению торговых сношений». Вопреки распоряжению правительства — не устраивать никакой публичной встречи советским представителям — лондонские улицы были запружены народом, и машина, в которой ехали Красин и его спутники, с трудом прокладывала путь через приветствующую их толпу.^{498}Реакция же партнеров по переговорам была значительно сдержаннее.

В июне начались и были безрезультатно закончены новые переговоры с представителями Верховного экономического совета, которые снова свелись к выяснению позиций обеих сторон, причем стало окончательно ясно, что делегаты Англии, Франции, Италии и Бельгии не имеют никаких полномочий для решения вопроса о возобновлении торговли с Советской Россией.^{499} Гораздо более важными для советской делегации были начавшиеся прямые переговоры с английским правительством.

31 мая 1920 г. к небольшому старинному особняку на Даунинг-стрит, 10 — резиденции британских премьер-министров — подъехал автомобиль, из которого вышли Л. Б. Красин и секретарь советской кооперативной делегации Н. К. Клышко. Гостей провели в кабинет премьер-министра Д. Ллойд Джорджа. Для участия в переговорах с советскими представителями, кроме хозяина, там собрались английские министры — Бонар Лоу, Джордж Керзон, Роберт Хорн, член парламента Сесиль Хармсворт. Приглашены также были Е. Уайз, секретарь премьера Ф. Керр и др.^{500} Войдя в кабинет, Л. Б. Красин стал здороваться со всеми присутствующими за руку. Наконец, очередь дошла до представителя консерваторов в кабинете, министра иностранных дел Керзона, убежденного противника каких бы то ни было отношений с Советской Россией, По своему положению он-то и должен был вести переговоры с кооперативной делегацией, но категорически отказался от них, предоставив дело Ллойд Джорджу и министру торговли Р. Хорну. Тут-то и произошел весьма характерный инцидент.

Керзон стоял спиной к камину, заложив руки за спину. Красин протянул ему руку, но тот не сдвинулся с места и не изменил позы. Создавшееся напряжение разрядил Ллойд Джордж; «Керзон, будьте джентельменом!» — раздраженно сказал он. Тогда британский министр иностранных дел медленно и нехотя обменялся рукопожатием с Л. Б. Красиным.^{501}

Начавшиеся в конце мая 1920 г. англо-советские переговоры длились с перерывами в общей сложности без малого год и были очень трудными. Английские представители пытались обусловить возобновление торговых отношений и их нормальное развитие рядом односторонних политических требований, абсолютно неприемлемых для Советского правительства добивались удовлетворения претензий всех бывших британских собственников в России и уплаты по долгам царского и Временного правительств.^{502} В ходе переговоров выявились незаурядный дипломатический талант Л. Б. Красина и его убежденность в возможности прийти к соглашению с Англией на приемлемых для обеих сторон условиях, вызвавшие уважение даже у искушенных в политике английских министров. «Ллойд Джордж, — писал советский посол в Англии И. М. Майский, — впоследствии мне рассказывал, что Красин тогда произвел наилучшее впечатление на него, на британских министров и на руководителей Сити. Всем понравилось его спокойствие, деловитость, верность данному слову и понимание, что не может быть соглашений без компромисса».^{503} По принципиальным вопросам, затрагивающим основы внутренней и внешней политики Советской России, Л. Б. Красин твердо и последовательно защищал позиции пролетарского государства. Такова была, например, его линия относительно неправомерных долговых и финансовых претензий Великобритании и ее подданных. Именно тогда парижская белогвардейская пресса пустила по этому поводу каламбур: «Долг платежом красен, но Красин платить не согласен».