Антисоветский роман

Но в итоге все это оказалось бесполезным, и он просто бросил в почтовый ящик два письма, адресованные Косыгину и его дочери. И хотя в британской прессе появилось с полдюжины заметок, а в немецкой «Бильд» даже целый разворот, Мервин понимал, что его четырехлетняя борьба ни на шаг не приблизила освобождение Милы.

В декабре 1968 года, выходя из паба «Одли» в Мейфере, Мервин и Дерек заметили перед зданием дипломатической миссии Объединенных Арабских Эмиратов советский автомобиль с дипломатическим номером SU1. Они подошли поболтать с шофером, и тот сказал, что скоро должны выйти советский посол Михаил Смирновский с супругой. Друзья дождались их появления, и Мервин обратился к ним. Оба сразу его узнали, и жена посла встревожилась.

— Мистер Смирновский, почему мы не можем жениться? — спросил Мервин.

— Нам известно о вашем случае, — нервно буркнул Смирновский, протискиваясь мимо него в лимузин. — Вы не должны мешать.

Дерек сказал репортерам «Ивнинг пост», что эта встреча «была самой вдохновляющей за долгое время. По крайней мере, она доказывает, что русские отлично знают о нашей длительной борьбе за право жениться на своих невестах».

Мервин продолжал действовать. Случай со Смирновским подсказал ему идею обратиться за помощью к главам ста десяти дипломатических миссий в Лондоне. Он приобрел видавший виды ручной принтер, чтобы напечатать листовки и циркуляры, которые собирался разослать по всему Лондону, но аппарат только внес полный беспорядок в его крохотную спальню и перепачкал чернилами покрывало на кровати. В начале апреля Мервин составил листовку с фотографиями Милы, Элеоноры и миссис Смирновской под заголовком «Три советские женщины» с коротким изложением своей истории на оборотной стороне. Не останавливаясь перед расходами, он разместил в типографии заказ на печатание листовок. Когда Мервин и Дерек подсовывали их под «дворники» на лобовых стеклах дипломатических машин в Кенсингтон-гарденс, полиция пригрозила им арестом.

Мила снова упала духом, и ее декабрьские письма были полны тоски и уныния. В первый день нового, 1969 года Мервин ответил ей возмущенным письмом:

Вероятно, ситуация представляется тебе совершенно безнадежной. Если ты действительно так считаешь, то должна прямо об этом сказать или продолжать и дальше верить в меня… За последние девять месяцев 1968 года в газетах нескольких стран вышло около пятидесяти статей, посвященных моим попыткам решить проблему. А кроме того, прошу тебя, не критикуй того, чего ты не можешь понять; дело в том, что у тебя нет фактов, чтобы судить о моих действиях. И запомни: сейчас ничто не может повредить мне так сильно, как разговоры о тщетности моих усилий. Пока еще я продолжаю заниматься нашим делом, но начинаю готовиться к окончанию срока.

Второго января, немного ободрившись, Мила отправила ему телеграмму: «Наилучшие новогодние пожелания моему дорогому кельту, люблю его преданно, верю, жду нашего счастья, тоскую по тебе, целую. Мила».

Мервин решил, что можно рискнуть и написать новую книгу о Советском Союзе, поскольку Мила, по всей видимости, была в безопасности и после увольнения из Института марксизма-ленинизма, что произошло четыре года назад, на нее больше не оказывали никакого давления. Книга могла бы оживить академическую карьеру Мервина. Во всяком случае, идея новой книги воодушевила Мервина, и, немного отдохнув в Марокко, в Турции и на Балканах, он занялся поисками денег.

Вместе с тем Мервин и Дерек решили искать поддержку в палате общин. По их просьбе один из независимых членов парламента составил билль с призывом к членам палаты «побудить министра иностранных дел вновь заняться делом Дерека Дисона и Мервина Мэтьюза, желающих жениться на девушках, которым не выдают визу на выезд из Советского Союза, — как по соображениям гуманности, так и для того, чтобы покончить с этой историей, становящейся одним из препятствий на пути улучшения англо-советских отношений».

Вскоре нашлась и финансовая поддержка для издания книги. Колумбийский университет в Нью-Йорке предложил моему отцу сотрудничество сроком на три месяца. Мервин был вне себя от радости — он сможет отвлечься от перенесенных в Лондоне разочарований. Кроме того, поскольку на Манхэттене находилась штаб-квартира ООН, у него появлялось совершенно новое поле деятельности.

Глава 13 Исход

Жить не по лжи!

Александр Солженицын