Антистресс. Как победить стресс, тревогу и депрессию без лекарств и психоанализа

Термин «симпатический» происходит от латинского корня, означающего «быть связанным», поскольку ветви этих нервов связаны со «чинным мозгом по всей длине позвоночника.

Нейромедиатором парасимпатической системы является

ацетилхолин.

Рисунок 2. Сердечно-мозговая система. Полуавтономная нейронная сеть, составляющая «маленький мозг сердца», глубоко взаимодействует с самим мозгом. Вместе они образуют настоящую сердечно-мозговую систему. Внутри этой системы оба органа ежесекундно оказывают друг на друга взаимное влияние. Среди механизмов, объединяющих сердце и мозг, автономная нервная система играет особенно важную роль. Она, в свою очередь, состоит из двух ветвей: так называемая симпатическая ветвь ускоряет работу сердца и активизирует эмоциональный мозг, тогда как парасимпатическая ветвь исполняет роль тормоза по отношению к тому и другому органу.

По мнению американского исследователя Стефена Поргеса, именно тонкое равновесие между двумя ветвями автономной нервной системы позволило млекопитающим развивать в процессе эволюции все более сложные социальные связи. Самыми сложными из них стали любовные отношения, и в особенности — чрезвычайно деликатный этап соблазнения. Когда интересующий нас мужчина или женщина смотрит на нас, и мы заливаемся краской, а сердце учащенно бьется, это значит, что симпатическая система надавила На газ, — возможно, даже слишком сильно. Когда же мы делаем глубокий вдох, чтобы успокоиться и непринужденно продолжить разговор, мы на самом деле нажимаем на педаль парасимпатического тормоза. Без такого постоянного варьирования сближение в любви проходило бы намного хаотичнее и труднее из-за часто возникающих ошибок в интерпретации; с этим нередко сталкиваются подростки, которые еще плохо управляют равновесием своей автономной нервной системы.

Но сердце не довольствуется односторонним влиянием центральной нервной системы: к основанию черепа тянутся нервные волокна, контролирующие деятельность мозга⁹. Таким образом, помимо гормонального канала, артериального давления и магнитного поля нашего тела, «маленький мозг» сердца может воздействовать на эмоциональный мозг непосредственно через соединения нервных клеток. И когда работа сердца разлаживается, это неминуемо сказывается на Деятельности эмоционального мозга. Именно это случилось с Марией.

Прямым отражением такого взаимодействия между эмоциональным мозгом и сердцем является нормальная вариабельность (изменчивость) сердцебиения. Поскольку обе ветви автономной нервной системы все время находятся в равновесии, они постоянно ускоряют и тормозят работу сердца. В связи с этим интервал между двумя последовательными ударами никогда не бывает одинаковым¹⁰. Подобная вариабельность сама по себе является нормой, поскольку служит знаком правильного функционирования ускорения и торможения, а следовательно, и всей нашей физиологии. Она не имеет ничего общего с аритмией, которой страдают некоторые пациенты. Внезапные приступы тахикардии (резкое учащение сердцебиения, длящееся несколько минут) или скачки сердечного ритма, сопровождающие панические атаки, являются симптомом нарушения, при котором сердце перестает подчиняться воздействию парасимпатического торможения.

Но есть и другая крайность: когда сердце бьется с регулярностью метронома, без малейших изменений в интервалах. Это служит очень серьезным знаком. Первыми это заметили акушерки: у плода во время родов ровный ритм означает высокую вероятность смерти, поэтому нужно проявлять особое внимание. То же самое характерно и для взрослых людей, поскольку в настоящее время установлено, что сердце начинает биться с пугающей равномерностью за несколько месяцев до смерти.

Хаос и когерентность

Свою собственную сердечно-мозговую систему я видел на экране ноутбука. На мой палец надели кольцо, подсоединенное к компьютеру. Компьютер замерял интервалы между сокращениями сердца (импульсы он получал с подушечки моего указательного пальца). Когда интервал был чуть короче — и мое сердце билось быстрее, — синяя линия на экране поднималась вверх. Когда интервал увеличивался — и сердцебиение слегка замедлялось, — линия опускалась. Как мне казалось, зигзаги на экране вычерчивались без видимой логики. С каждым ударом мое сердце словно к чему-то приспосабливается, но в пиках — ускорениях и замедлениях — не было никакой системы. Синяя линия напоминала хаотичный гребень горной цепи. Даже если мое сердцебиение составляло в среднем 62 удара в минуту, через секунду оно могло ускориться до 70, а затем замедлиться до 55 безо всякой видимой причины.

Специалист-кардиолог успокоила меня, сообщив, что это нормальная вариабельность сердечного ритма. Она попросила меня произвести в уме арифметические действия:

— Вычтите девять из 1356, затем продолжайте вычитать девять из каждого полученного числа.