Антистресс. Как победить стресс, тревогу и депрессию без лекарств и психоанализа

Мне вспоминается один сложный случай с чернокожей пациенткой, которую мучили боли во всем теле, но проводимые обследования ничего не давали. Медики отказывали ей в дополнительном обследовании. Она просила, чтобы ей вкололи морфий, чего не разрешали наблюдавшие ее врачи по причине отсутствия четкого диагноза.

В итоге мои коллеги обратились за помощью к психиатру, то есть ко мне. Молодая женщина пришла в бешенство, услышав, что все ее проблемы находятся «в голове». Она согласилась встретиться со мной, но только в присутствии своей матери, которая оказалась настроенной еще более решительно. С их точки зрения, отказ в других видах обследований был явным проявлением расизма. Врачи больницы не хотели ничего больше делать, потому что их пациентка «не была белой и богатой».

Мой рабочий день был долгим и трудным, _и когда меня встретили потоком ругательств, даже не дав возможности представиться, я почувствовал быстро поднимающуюся волну раздражения, близкого к гневу. Холодно распрощавшись, я вышел из палаты.

В коридоре в голову мне ударила кровь, и я поймал себя на мысли, что мне хочется отомстить. Как учитель, которого унизил ученик, я представлял цепочку неприятностей, которые мог бы им устроить, чтобы отыграться.

Отметив свое внутреннее состояние, я сделал два глубоких вдоха и постарался войти в состояние когерентности, сфокусировав свое внимание на области сердца и вспомнив, как летним вечером в Нормандии ловил вместе с сыном моллюсков в лучах заходящего солнца. Когда ко мне вернулось спокойствие и в голове просветлело, я посмотрел на ситуацию другими глазами.

Новые мысли словно пришли из другой части моего организма: по всей видимости, эта женщина много страдала, коль скоро испытывает такую злобу по отношению к людям, которые хотят ей помочь. Должно быть, ее не раз отвергали, не пытаясь даже понять. И мое поведение ни в чем не изменило ее мнения о врачах больницы, которые в большинстве своем были белыми. В конце концов, разве не в этом заключается моя работа — уметь помогать людям с искалеченной психикой? Если мне, психиатру, не удастся найти с ней общий язык, кто другой сделает это? И как только я мог тешить себя этими детскими мыслишками о мести? К чему бы это меня привело?!

Внезапно я понял, как должен действовать: мне следует вернуться в палату и сказать ей:

_Вы имеете право на самые лучшие методы обследования, которые только существуют, и на самое лучшее лечение, как с моей стороны, так и со стороны моих коллег. Я искренне сожалею, что мы оказались не на высоте. Если вы позволите, я попытаюсь разобраться, что именно здесь произошло и в чем мы вас разочаровали...

Закончив на этой ноте, я, вероятно, узнаю достаточно для того, чтобы понять причину ее страданий, и, возможно, смогу предложить более эффективные методы, чем бесполезные процедуры дополнительного обследования. В конце концов, что мне терять?

Я вернулся в палату в новом расположении духа и сказал то, что хотел сказать. Лица женщин, вначале замкнутые, постепенно прояснились, и мы смогли начать диалог. Я узнал, как отнеслись к молодой чернокожей пациентке многие медицинские службы, как оскорбил ее один из врачей, и понемногу беседа перешла в более интимное русло. В итоге пациентка попросила свою мать выйти из палаты, и мы смогли поговорить о ее опыте наркоманки и проститутки. Стало очевидно, что часть ее нынешних симптомов — обычная наркотическая «ломка». Справиться с этим было несложно, и я пообещал ей помочь. Мы

*

расстались в прекрасных отношениях. Она наконец поверила, что ее проблемой займутся, а я был доволен, что выполнил свой долг врача. Выходя из палаты во второй раз, я вздрогнул при мысли, что был почти готов отправить ее из больницы, повинуясь чувству гнева...

В очень похожей ситуации побывала моя знакомая, Кристина. Она умела достигать когерентности, но все осложнялось тем, что в тот момент она переживала развод с мужем...

Как-то утром в субботу Кристина предложила своему пятилетнему сыну Томасу пойти в зоопарк, но мальчик не приложил никаких усилий, чтобы найти свои ботинки, не поставленные на место накануне. Кристина призналась, что в голове у нее зазвучал голос лучшей подруги: «Если ты не научишься справляться со своим сыном, дальше будет только хуже. Подростком он устроит тебе веселую жизнь!» Решив, что подруга права, Кристина принялась выговаривать Томасу, что он хронически не способен держать свои вещи в порядке и из-за этого постоянно опаздывает. В результате мальчик уселся на пол с обиженным лицом, не желая понимать смысл нотации. Это было уже слишком: Кристина, сама находившаяся в расстройстве из-за семейных проблем, решила пойти прогуляться без ребенка, чтобы не усугублять эмоциональное напряжение.