Антология альтернативной литературы 1. Альманах

Первым уроком опять была история. Светлана меня гоняла по всем датам – пришлось поставить пятерку. Я ее даже пожалел, такая у нее была морда кислая, когда она расписывалась в дневнике.

Сдали тетради.

После шестого урока я сразу домой пошел. Именно пошел, а не побежал, хоть и было холодно. На газоне у нашей школы выгуливают собак, ну и на тротуаре эти четвероногие скоты иногда срут, а убирать никто не хочет. А я не хочу вляпаться. Собачье говно наполовину прикрыто опавшими листьями, так и поскользнуться можно. Дошел до перехода, слышу, сзади шпильки цокают, потом шпилька царапает асфальт – наверное, как раз в собачью колбаску попала. Истеричка меня догоняет, рожа красная, в одной руке – торба, в другой – моя тетрадка. И начинает этой тетрадкой по лицу меня хлестать, дура ненормальная. Орет:

– Ты что там про меня накалякал, гнида?!

– Это сочинение, Светлана Александровна. – Рюкзак снял и подставил, она ушиблась.

– Ты мудак мелкий, ты знаешь это? – Светлана тяжело дышит.

– А вы – сука.

– Что?

– Такие как вы не должны рожать. Вы детей ненавидите.

Ее губы трясутся, тетрадка пляшет в руках и падает, я ее поднимаю и сую училке в торбу. Говорю:

– Светлана Александровна, вы лучше сделайте аборт. У вас все равно мужа нет, никто вас рожать не просит.

Эта всхлипывает:

– Завтра в школу с… с родителями…

– Завтра суббота, Светлана Александровна.

– Не умничай, говнюк. Я сказала, в понедельник.

Развернулась и обратно потопала, споткнулась два раза. Я ненавижу ее белые сапоги. Когда она ходит по классу, в полу остаются выбоины от шпилек. Портит паркет.

Я заскочил домой, скинул рюкзак, надел куртку и поехал к тете Тане. Маму я не хочу видеть.

Я к тете Тане в гости часто заезжаю, она даже не удивилась, когда я ей из метро позвонил. Специально с работы пораньше ушла, она в какой-то студии звукозаписи работает. Обед приготовила, я поел, она спросила, как у меня дела в школе, я на истеричку пожаловался. Тетя Таня говорит: «Не обращай на нее внимания». Как я буду внимание не обращать, если мне тетрадкой по лицу дали? Про ложку я ей, конечно, ничего не сказал, только спросил, где мой отец живет. Типа мама адрес забыла. Ну, тетя Таня мне его адрес и дала. Я еще попросил на бумажке нарисовать, как проехать – у него квартира где-то на улице Партизана Германа.

Когда я добрался до Партизана Германа, была уже почти ночь. Несколько раз дорогу спрашивал, там дома стоят не вдоль улиц, как у нас, а где-то во дворе, и номера у них дурацкие – какой-нибудь 23-а или дом 63, корпус 2. И сама улица, наверное, несколько километров. Домищи длинные, я думал, пешком дойду, а там оказалось, что нужно топать еще три остановки. И у него в доме парадной и черной лестницы не было, зато было несколько подъездов, так что я минут десять выяснял, в какой мне надо. Потом еще ждал, когда кто-нибудь дверь в подъезд откроет, потому что в домофоне никто не отвечал. Сняли трубку – и музыка.

Наконец меня впустила девочка с собакой, я на лифте поднялся на восьмой этаж и приложил ухо к двери. Время шло, а я не мог на кнопку звонка нажать. Вдруг у него семья, или он мне не понравится, или еще что. Может, он вообще переехал. А там внутри музыка и мужские голоса. Что-то отмечают, наверное.

Кто-то завозился с замком, я отскочил – вылезает пьяный парень с сигаретой. Зажигалкой чиркает, а прикурить никак не получается, даже не может концом сигареты в огонек попасть. Я его руку подержал, он прикурил. У парня волосы снизу темные, а сверху почти белые, он в черной майке-безрукавке, рваных джинсах и носках. Так без тапок на бетонном полу и стоит, нажрался, ему не холодно.

Следом за ним вылезают двое, от них тоже спиртом несет. Один, со стаканом коньяка, кричит:

– Куда эт ты без меня?

Обхватил крашеного и по заднице шлепнул. Крашеный ему:

– Лапы убери, да? Не видишь, тут ребенок?

Третий меня заметил:

– Мальчик, ты ждешь кого-то?

Я ему:

– Нет…

– Заблудился?

– Нет, не заблудился.

Третий постарше немного и не такой пьяный. И в тапках.

Если в тапках – значит, он тут живет, а не в гости пришел. Тот мужик мне, вроде как, не настоящий отец, это только сперма его была. Я же не буду спрашивать, папа он мне или нет. Ну, я и сказал:

– Вы когда-нибудь кончали в ложку?