Антология даосской философии

Вполне естественно, что половой акт осмыслялся в даосской традиции по аналогии с творческим, органическим процессом роста и созревания всего живого. Со временем этот процесс стали отождествлять с вызреванием в теле даосского подвижника эликсира бессмертия или его нового, бессмертного зародыша. Таким образом, физиология полового акта, в глазах даосов, напрямую служила духовному совершенствованию; чувственное наслаждение оправдывало подвижничество, естественные стадии соития соответствовали ступеням восхождения к Дао.

Подготовительные любовные ласки возбуждают действие жизненной энергии в обоих партнерах, и эта энергия начинает распространяться вовне вместе с выделениями различных желез. Совокупление рекомендуется начинать лишь после того, как женщина достаточно возбуждена. По традиции различаются шесть способов ввода мужского члена и девять основных любовных поз, носящих весьма необычные для нашего слуха аллегорические наименования: «кувыркающийся дракон», «обезьянья хватка», «прыгающая черепаха», «рыбы касаются чешуей», «журавли сплетаются шеями» и т. д. Все эти позы обозначают, по сути, различные формы артикуляции энергии, о чем свидетельствует и сам характер их названий, указывающий на определенное качество действия. Подобные стилизованные или, можно сказать, типовые формы человеческой практики и составляли наследие китайской традиции. Из них складывалась матрица китайской культуры, восходившая к чистой, невещественной («прежденебесной») структуре Великой Пустоты. В качестве дополнения к этому канону любовных движений добавлялись позы, способствовавшие исцелению от различных недугов.

Во время полового акта мужчине следовало впитывать энергию его партнерши из рта, сосков и промежности. Партнерам надлежало изменять ритм и характер своих движений, что требовало от них творческого, вечно свежего восприятия жизни, а последнее в свою очередь предполагало необычайную чувствительность и ясность сознания, взращиваемые покоем и довольством души. Так соитие воспроизводило текучую, извечно обновляющуюся реальность Великого Пути, который в действительности есть только «тысяча перемен, десять тысяч превращений». Разумеется, в этом неостановимом потоке жизни были свои закономерности, свой по-музыкальному законченный строй. Смена поз и движения партнеров воспроизводили превращения восьми триграмм, пути небесных светил, различные циклы «внутренней алхимии» даосизма. Совокупление было в полном смысле прообразом универсума Дао.

Ясно теперь, что совокупление мужчины и женщины, в глазах даосов, служило делу воспитания и совершенствования человека посредством укоренения человеческой личности в социуме и в космосе. Оно было, поистине, школой — школой нравственности и школой мистического просветления, а проецирование физиологического акта в область общественного, космологического, мистического символизма делало половую любовь, помимо прочего, чистой игрой. Восприятие физической любви как игры, «забавы» позволяло, ничуть не отказываясь от чувственного наслаждения, погасить в половом влечении его разрушительный, смертельный импульс вырвать из плотского тела любви его смертоносное жало, отравившее столь многое в европейском духе (особенно сильно этот мотив саморазрушения личности в сексуальном переживании выразился во французской литературе — достаточно вспомнить имена де Сада, Гюисманса, Батайя). Подтверждения этой догадке лежат на поверхности: даже откровенно «порнографическим» романам иных китайских писателей совершенно чужд вкус к садистским удовольствиям. Очевидно, китайцы даже в самых вольных своих фантазиях не могли пренебречь в делах любви церемониальной учтивостью и интригой, каковые тоже ведь являются в своем роде игрой.

Полный параллелизм между соитием и Дао в даосском «искусстве брачных покоев» позволял при известных условиях вовсе отказываться от физической близости. В даосских книгах нередки указания на то, что партнеры, способные в совершенстве настроиться на музыку Великого Пути, могут обмениваться жизненными эссенциями и творить совокупление даже на расстоянии.

Кульминация полового акта — оргазм и семяизвержение — имела для даосов наибольшую ценность. Оргазм был особенно благоприятным моментом для усвоения жизненной энергии партнера. Что же касается эякуаляции, то здесь у даосов была своя теория: даосскому подвижнику следовало, закупорив семявыводящий канал, направить семя внутрь себя и ввести его в круговорот энергии, творящий «внутренний эликсир». Эта методика «возвращения семени» всегда была самой большой тайной даосских мастеров секса, и в ней до сих пор много неясного и спорного. Западные ученые поначалу восприняли ее весьма скептически, но в последнее время она получает все большее признание. Во всяком случае, выработка семени и «возгонка» его до утонченных состояний энергии оставались главной целью даосского искусства соития.