Антология фантастики и фэнтези-6. Книги 1-8

— Не вроде, детектив. Да, так и было. Отправили первую экспедицию на Марс, по которой ещё шоу сделали, типа как живётся космонавтам на Марсе, а потом, когда Илон решил и сам опробовать свои ракеты, и запустить тренд полётов в космос, чтобы постепенно приучать людей к этим самым полётам, как-то его ракета, из тех, которые до этого были доведены до уровня практически полной безотказности, неожиданно отказала, и упала с высоты стратосферы, а попутно ещё и взорвалась, ну, чтоб наверняка. Или вы, детектив, из тех, кто верит, что это был несчастный случай?

Я ничего не ответил. Несчастный случай на старте — такова была официальная версия. И я не особо раньше задумывался над этим вопросом.

— Эх, Илон, — продолжал профессор, — жаль, что ты так и не понял, с кем связываешься…

— Но вы же сказали, что на Марс всё-таки отправили экспедицию? А что с ней-то?

— А ничего. Ничего хорошего. Они высадились на Марс. У них была цель, как они думали — подготовить первичные условия для новых колонистов. И поначалу их быт на марсе даже транслировали в виде шоу. Но потом «по техническим причинам» трансляции были прекращены. А ещё спустя некоторое время нам сообщили, что экспедиция погибла. Ходят слухи, что управители не поскупились, и даже заслали туда, одного из них, — он кивнул на Лейлу, — для зачистки. Типа, чтобы не ждали у моря погоды, и не предпринимали попыток наладить связь с Землёй с вопросами типа «что за фигня?» и «сколько мы ещё будем ждать новеньких?». Ну а мы… а что мы могли, не зная ни о чём? А вот то, что непрекращающиеся «неудачи» в освоении космоса, в конце концов, таки сработали на уровне психологии, и люди перестали стремиться тратить на эту концепцию свои силы и, что для некоторых было очень важно, ресурсы — это факт. Чего и добивались те, кто все эти «неудачи» организовал.

— Ну, хорошо, а при чём тут сокращение населения. И как оно связано с неудачами в космосе? И что ещё важнее — как это всё связано с Синтией?

— С неудачами в космосе это связано только вопросом сохранения ресурсов. А как это реализовывается… ну, поначалу у подобных Синтии людей была мысль потравить людей с помощью прививок или еды, ограничить их рождаемость… И даже принимались попытки это организовать. Но решение пришло откуда не ждали, и очень вовремя, в основном из-за подоспевшего уровня технологий, — с этими словами он повернулся в сторону Лейлы, и стал пронизывать её взглядом. — Вы посмотрите на неё, детектив. Это же ваш выбор. Чем она вас так привлекла? Почему она имеет именно эту внешность? Почему вам не нужна живая женщина?

Я промолчал. Зато не промолчала Лейла:

— А можно на меня так не пялиться? Вы отвлекаете меня от дороги!

— Дорогуша, — ласково произнёс профессор, — в тебя встроена система поведения на ощупь, и ты это прекрасно знаешь. Тебя нельзя отвлечь от дороги потому, что, во-первых, у тебя уже в буфере лежит предварительный набор действий по управлению машиной для безопасного достижения цели, а во-вторых, даже если что-то вдруг произойдёт с твоими «глазами», ты всегда можешь подключиться ко всем камерам вокруг и даже к камере на машине, и спокойно скорректировать свои действия, и спокойно довести машину до места назначения.

Но всё-таки профессор отвернулся от неё и продолжил:

— Именно этим они и заинтересовали нас, живых. Многофункциональны, эффективны, действенны, изобретательны, обучаемы, и главное — не раздражающие. Что является ключевым моментом в вопросе взаимоотношений. Фактически, они являют собой совокупность всех лучших качеств человека и не имеют человеческих же изъянов. Первые модели были созданы для удовлетворения самых низменных потребностей людей. То есть, для секса. И было это без малого сто лет назад. Многие тогда посмеивались над ними. Их покрытие пусть и было довольно близким к человеческой коже на ощупь, но всё же отличалось. Да и внешний вид выдавал в них роботов. Но общество тогда не поняло, что это — начало конца, ибо ради этого их, — он опять кивнул на Лейлу, которая окинула его недовольным взглядом, — и создавали. Поначалу велись дискуссии об этичности секса с роботом, о том, что они снимут напряжение в обществе по вопросу измены, и сохранят семьи, кто-то был против них, но многие были не против либо на уровне «мне всё равно, это ваши проблемы», либо на уровне «дайте два». Но сам факт начала обсуждений этой темы говорил о многом.

— Окно Овертона? — спросил я.

— Правильно, оно самое. Не реалистичность внешности со временем устранили, функционал расширили, их стало возможно использовать не только для удовлетворения низменных потребностей, но и вообще в быту, помощниками в работе. А вот сам факт их присутствия в нашей жизни был уже неустраним. А потом ситуация двинулась в направлении абсурда, а если конкретнее, то в направлении отказа от общества людей в пользу общества роботов.

Я посмотрел в зеркало перед Лейлой. Она сделала тоже самое, и наши взгляды встретились. И мне стало обидно. За неё.

— Профессор, вы осуждаете меня и… её за то, что нам хорошо вместе…