Антология гуманной педагогики

4. Теперь узнай о моей небрежности. Я послал тебе книгу «О славе». Но в ней то же предисловие, какое и в третьей книге «Академиков». Это произошло по той причине, что у меня есть свиток предисловий. Из него я обычно выбираю всякий раз, как начинаю какое-нибудь сочинение. И вот, еще в тускульской усадьбе, так как я не помнил, что я уже использовал это предисловие, я вставил его в ту книгу, которую послал тебе. Но когда я на корабле читал «Академики», я заметил свою ошибку; поэтому я тотчас набросал новое предисловие и послал тебе. То ты отрежешь, это приклеишь. <…>

Титу Помпонию Аттику, в Рим. Att., XVI, 11. Путео льская усадьба, 5 ноября 44 г.

1. Радуюсь, что ты одобряешь мой труд, из которого ты выбрал самые цветки. Они мне показались более пышными благодаря твоей оценке; ведь я страшился твоего знаменитого красненького карандашика.

Титу Помпонию Аттику, в Рим. Att., XVI, 10. Синуесская усадьба, 8 ноября 44 г.

2. Теперь, мой Аттик, направь весь свой ум на следующий вопрос, – дело ведь важное; есть три возможности: оставаться ли мне в Арпине или переехать ближе, или прибыть в Рим? Поступлю, как ты найдешь нужным. Но – возможно скорее. С нетерпением жду твоего письма. <…>

Воспитание себя

Вопросы воспитания себя освещены Цицероном в сочинениях «О законах», «Об обязанностях» и «О пределах блага и зла». О педагогическом содержании первых двух сочинений мы писали выше. Неоднократно обращаясь к слову «забота» и производным от него Цицерон предлагает читателю свою стратегию осуществления заботливого отношения к воспитанию самого себя. В качестве эквивалентов греческих слов с основой «ἐπιμέλ-» он использует слова с основой «cura-», сохраняя греческие смысловые акценты. Жизнь человека видится ему правильной, только если в ней присутствует наставник – как реальная фигура или как образ, к которому в любой момент можно обратиться за подкреплением.

Третьим сочинением Цицерона, где он обращается к вопросу путей и способов воспитания себя, является трактат «О пределах блага и зла». Оттолкнувшись от ключевого для эпикурейского учения утверждения о стремлении к наслаждению, Цицерон ставит вопрос: есть ли разница, когда наслаждение существует само по себе или для себя? Поиски ответа на этот вопрос сводятся к утверждению его собственной теории добродетели, которая многолика и связана с наслаждением совсем иначе, чем утверждали эпикурейцы. «О пределах блага и зла» представляет собой сосредоточение педагогических идей Цицерона, который считает, что (само)воспитание – это забота о сохранении своего внутреннего мира и гармонизации отношений с миром внешним. Обосновывая данную идею, Цицерон неоднократно употребляет слово «ipsos» («sed primum positum sit nosmet ipsos», «на первый план мы ставим самих себя»), «ut conservemus nosmet ipsos» («сохранение самих себя») и др., акцентируя внимание на действиях, осуществляемых в собственных интересах.

Первая книга «О пределах блага и зла» начинается с обсуждения того, что есть занятие философией и какова польза от чтения греческих и латинских сочинений. Пытаясь в первом приближении определить, что такое добродетель, Цицерон называет ее наслаждением, способным дать плоды, и связывает со сдержанностью, мужеством, справедливостью и дружбой. Он подчеркивает, насколько важно для человека сохранить себя как состоящего из души и тела: «радостям жизни» не должны мешать как телесные, так и душевные болезни. Далее он поднимает вопрос: кто есть образованный человек, что ему следует изучать и какие заботы для него являются значимыми?

Вторая книга начинается с комментария Цицерона относительно знаменитого педагогического спора между двумя непримиримыми греческими наставниками – Сократом и Горгием. Высказав свое мнение, Цицерон снова переходит к конструированию собственного определения добродетели и рассуждает об особенностях подбора латинских аналогов греческим понятиям. Для подкрепления своих аргументов он обращается к греческой дельфийской надписи «познай самого себя», старается развести риторику и диалектику, естественные и пустые желания, достойное и постыдное, присущее душе и телу.

В третьей книге Цицерон задается вопросом: что есть высшее благо и как образованному человеку, желающему это выяснить, разобраться в терминологических нагромождениях? Затем он переходит к вопросу о роли книг и чтения в воспитании подрастающего поколения, делится личным опытом и определяет заботу человека о самом себе через образование как особый способ самосохранения. Цицерон старается осуществить греко-римский понятийный синтез, утверждая, что всякое живое существо заботится о себе, и добродетели в этом отводится особая роль.