Антология гуманной педагогики

1. Туллия приехала ко мне в канун июньских ид и очень многое рассказала мне о твоем внимании и расположении к ней и вручила три письма. Я же от ее доблести, доброты и преданности не только не получил того наслаждения, какое должен был получить от несравненной дочери, но даже испытал невероятную скорбь от того, что такой ум постигла такая судьба и что это происходит без какого бы то ни было проступка с ее стороны, по моей величайшей вине. Поэтому я уже не жду от тебя ни утешения, к которому ты, я вижу, хочешь прибегнуть, ни совета, которого я не могу получить, и на основании предыдущих писем и последнего понимаю, что ты не раз пробовал все.

Титу Помпонию Аттику, в Рим. Att., XI, 21. Брундисий, 25 августа 47 г.

3. Ты советуешь мне приспособляться в своих действиях ко времени; я поступал бы так, если бы обстоятельства допускали, и если бы это было как-нибудь возможно. Но при таких моих проступках и таких несправедливостях со стороны моих родных нет ничего достойного меня, что я мог бы сделать или в чем притвориться. <…> я забываю о себе и гораздо больше хочу того, что лучше для всех, а не для тех, с чьей выгодой я связал свою. Ты все-таки, пожалуйста, пиши мне возможно чаще, тем более что, кроме тебя, никто не пишет, и если я жду всех писем, то твоих все-таки больше всего. Ты пишешь, что благодаря мне он[116] будет более милостив к Квинту; я писал тебе ранее, что он тотчас же во всем удовлетворил Квинта сына, без упоминания обо мне.

Титу Помпонию Аттику. Att., XII, 3. Тускульская усадьба, 11 июня 46 г.

1. Одного тебя считаю я менее льстивым, чем я, и если каждый из нас когда-либо льстив по отношению к кому-нибудь, то во всяком случае между собой мы никогда не бываем такими. Итак, послушай меня, говорящего это без обмана. Да не буду я жив, мой Аттик, если для меня не только тускульская усадьба, где я вообще бываю с удовольствием, но и острова блаженных столь ценны, что я готов быть без тебя столько дней. Поэтому следует крепиться эти три дня, чтобы и у тебя вызвать это же переживание, что, конечно, так и есть. Но я хотел бы знать, сегодня ли ты выедешь, тотчас же после торгов, и в какой день приедешь. Я между тем – с книгами, но огорчаюсь, что у меня нет истории Веннония.

Титу Помпонию Аттику, в Рим. Att., XII, 21. Астурская усадьба, 17 марта 45 г.

5. Ты зовешь меня на форум; ты зовешь туда, откуда я старался бежать даже при счастливых для себя обстоятельствах. Что мне форум без судов, без курии, когда на глаза попадаются те, кого я не могу спокойно видеть? Что же касается того, что люди, как ты пишешь, требуют от меня пребывания в Риме и не соглашаются на мое отсутствие или соглашаются на мое отсутствие на некоторый срок, – то знай, я уже давно одного тебя ставлю выше, нежели всех тех. Не презираю даже себя и решительно предпочитаю руководствоваться своим суждением, а не суждением всех остальных. Однако я не иду дальше, чем мне позволяют ученейшие люди. Все их сочинения, написанные в защиту этого мнения, я не только прочел, что было прямым долгом мужественного больного – принять лекарство, но перенес также в свои сочинения, что, во всяком случае, не было долгом пораженного и сломленного духа. Не зови меня от этих лекарств в ту сутолоку, чтобы я не слег снова.

Титу Помпонию Аттику, в Рим. Att., XII, 26. Астурская усадьба, 21 марта 45 г.

2. Ты пишешь о Никии[117]; если бы я был в таком состоянии, что мог бы наслаждаться его образованностью, я хотел бы, чтобы он одним из первых был со мной. Но уединение и удаление – вот моя провинция. <…> Кроме того, ты знаешь слабость здоровья, изнеженность, привычный образ жизни нашего Никия. Итак, к чему мне желать быть ему в тягость, раз он не может быть приятен мне? Тем не менее его желание приятно мне. <…>

Титу Помпонию Аттику, в Рим. Att., XII, 33. Астурская усадьба, 26 марта 45 г.

2. Меня чрезвычайно тревожит нездоровье нашей Аттики, так что я даже опасаюсь, нет ли чьей-нибудь вины. Но, с другой стороны, и честность педагога, и усердие врача, и заботливость всего дома во всех отношениях запрещают мне такое предположение. Итак, заботься о ней. <…>

Титу Помпонию Аттику, в Рим. Att., XII, 38, §§ 3–4. Астурская усадьба, 7 мая 45 г.

4. <…> «Кир», книги IV и V, мне понравился, как и прочее у Антисфена, человека более одаренного, нежели образованного.

Титу Помпонию Аттику, в Рим. Att., XII, 46, 47, § 1. Астурская усадьба, 15 мая 45 г.