Антология исследований культуры. Символическое поле культуры

Однако птицы могут составить также и часть символической классификации, и в этом случае птицы интересуют нас не сами по себе, а лишь как средство сказать что-то о других вещах. Так, орел обозначает нацию, альбатрос – стеснение, от которого мы не в силах избавиться, малиновка – традиционные радости Рождества в Англии. В форме символической классификации, обычно известной как тотемизм, различные птицы (в числе прочих живых существ и природных феноменов) могут обозначать различные социальные группы, такие как кланы. Члены определенного клана могут рассматриваться, например, как орлы, и они иногда настолько отождествляют себя с птицами, что либо ведут свое происхождение от них либо говорят, что сами они – орлы или что они обладают характером орлов.

Этот пример показывает, что противопоставить практическую классификацию и символическую классификацию значит установить довольно грубое и скоропалительное деление. Наименовать и различить такие социальные группы, как кланы, которые могут быть влиятельными корпорациями с противоположными интересами – конечно, дело вполне практическое. Более того, зачастую сами символические предметы оказываются на свой лад практическими: как пишет Хокарт, «храмы так же утилитарны, как дамбы и каналы, поскольку они необходимы для процветания» (р. 217). Тем не менее есть разница между категорией «орел» как обозначением класса птиц и «орлом» как эмблемой или именем для других предметов, птицами не являющихся, таких как нация, клан или определенные добродетели. Относительно того, как следует определить это различие, антропологические мнения разделились, и здесь не место рассматривать столь трудную и содержательную тему. Однако наши примеры дают нам достаточное представление о характере различения, чтобы позволить нам двигаться дальше.

Вопрос о том, что в действительности делают символы, о том действии, которое они производят на индивидов или на коллективы членов социальных групп в целом, отличен от вопроса об их артикуляции в системы классификации, однако в свете позднейших теорий классификации необходимо прежде всего высказаться на эту тему. Разумной точкой зрения, которой сто́ит придерживаться, является следующая, предложенная Уайтхедом: «Цель символизма – усиление важности того, что символизируется» (р. 63). Против этого высказывания и того, что из него следует, возможны возражения, но для начала утверждения Уайтхеда будет достаточно. Орел представляет Соединенные Штаты, хотя у нации нет клюва, перьев, шеи и она не несет яйца; в честь прибытия государственного деятеля раздаются артиллерийские залпы, хотя выстрелы не имеют цели, а в стволах нет снарядов; на Западе на похороны надевают черное, хотя этот цвет не имеет никакого практического преимущества перед прочими в отношении к тому, что должно произойти. В каждом из этих случаев поведение является символическим, поскольку оно усиливает или отмечает важность предмета: могущества нации, дипломатических отношений с иностранным государством, утраты умершего.

В человеческом обществе могут быть важны многие вещи, и можно ожидать, что в любом общественном конгломерате они будут отмечаться посредством символов, сосредотачивающих внимание на этих вещах, а также, вероятно, указывающих на то, какого рода важностью они обладают. Можно доказать, что этот символизм необходим для руководства общественной жизнью даже в самых что ни на есть прагматических культурах. Во всяком случае, является фактом, что символизм универсален и его находят во всех человеческих обществах. Объяснение этой универсальности, предложенное Дюркгеймом, состоит в том, что всякая социальная группа зависит в своем существовании от определенных ценностей, разделяемых ее членами; эти ценности являются объектами общественных чувств; однако без символов, т. е. без установления предметов, обозначающих эти ценности, данные чувства могли бы иметь лишь неустойчивое существование. Таким образом, в соответствии с этим взглядом, функция общественных символов – не просто усиливать и отмечать важность того, что символизируется, но также вызывать и поддерживать эмоциональную связь с тем, что объявляется важным в рассматриваемой социальной группе. Эта операция необходима главным образом потому, что люди, как можно утверждать, внутренне неохотно подчиняются общественному принуждению. Так, Уайтхед подчеркивает, что существуют индивидуальные мотивы действия, не подвластные обязательствам общественного подчинения. Именно для того, чтобы устранить это «разложение» закрепленных реакций, пишет он, различным целям общественной жизни дается символическое выражение (р. 65–66).

По этим причинам символизм необходим вдвойне: чтобы отметить то, что общественно важно, и чтобы побудить людей? осознающих те ценности, ради которых они живут, подчиняться.

Глава 1 Формы классификации

Из предпосылки, что символизм общественно необходим, не следует, что все общества с необходимостью будут применять одни и те же формы символической классификации, и этого фактически не происходит.