Антология кинизма

⁶ И ничто не спасёт вас — ни дом, ни красивые капители колонн, стоящих в нём. Лёжа в своих золотых и серебряных кроватях, вы поделом мучаетесь и не можете выздороветь, пожирая вместе с лекарствами остатки своего добра, порочные сообщники порока. Если бы у вас был разум в такой же мере, в какой его у вас нет, вы все, достигшие зрелого возраста, собрались бы на общий совет и научились благоразумию или покончили с собой. В жизни нельзя поступить иначе, если вы не хотите, чтобы с вами было так, как на пиру, когда вы напьётесь и пьяны сверх меры: голова кружится, и в желудке боль, и вас ведут другие, а сами себе вы не в силах помочь.

⁷ Пока вы утопаете в роскоши и подсчитываете, как велики ваши богатства, приходят ваши общие палачи, которых вы почему-то называете врачами, и говорят, и делают всё, что им взбредет на ... желудок. Они вас режут, жгут, сковывают по рукам и ногам и пичкают лекарствами, как внутренними, так и наружными. И если вы всё-таки выздоравливаете, то благодарите не так называемых врачей, а восклицаете, что нужно возблагодарить богов. Если же вам плохо, то обвиняете врачей. А я могу скорее радоваться, чем горевать, и больше знать, чем не знать.

⁸ Этого я достиг, общаясь с мудрым Антисфеном, который вёл беседы только со знакомыми, а от тех, кто был незнаком с природой, разумом и истиной, он держался подальше, совсем не обращая внимания на неразумных животных, не понимающих, как сказано в письме, речей киника-собаки. Вы варвары, и я желаю вам погибели, до тех пор пока вы, научившись говорить по-гречески, станете истинными эллинами. А теперь так называемые варвары для меня гораздо привлекательнее и местом, где они живут, и нравами; так называемые эллины ведут войну против варваров, а варвары считают своим долгом защищать родную землю, довольствуясь лишь тем, что имеют. Вам же всего мало. Вы все жаждете славы, неразумны и плохо воспитаны.

29

ДИОНИСИЮ

Так как ты решил подумать о самом себе, то я пошлю тебе человека, ничем не похожего, клянусь Зевсом, на Аристиппа или Платона, а одного из имеющихся у меня в Афинах педагогов — с поразительно острым зрением, очень быстро шагающею, с больно секущей плетью. Он, клянусь Зевсом, научит тебя отдыхать вовремя и вставать поутру, освободит от владеющих тобой страхов и ужасов, от которых ты надеешься скорее избавиться при помощи телохранителей и крепких стен своего акрополя, но именно по их вине эти страхи всегда с тобой. Чем больше и чаще ты ими занимаешься, тем больше и чаще твою душу охватывают беспокойство и робость.

² Итак, он освободит тебя от них, вселит отвагу, избавит от малодушия. Что пользы от несвободного человека? А это и есть рабство — жить в страхе. До тех пор пока у тебя такое окружение, ты не избавишься ни от одного из этих зол. Когда ты получишь, наконец, того работягу, который очистит твои бока, и удержит от поварских излишеств, и заставит тебя вести образ жизни, принятый им самим, тогда ты, несчастный, будешь спасён.

³ А теперь ты отыскал себе таких приятелей, которые, пожалуй, скорее тебя погубят и развратят, ибо они даже не пытаются научить тебя добру, а только смотрят, как бы пожрать на твой счёт и чем-нибудь поживиться. Они освобождают тебя не от твоих пороков, а от твоих добродетелей. Ты же так глуп, что даже не слышишь того, что говорят повсюду в самом центре Эллады:

Знай же, что только от добрых можешь добру научиться,
Свяжешься лишь с подлецом, сгубишь последний свой ум[233]

.

Для тебя, несчастный, нет ничего опаснее отцовского и тиранического нрава, и нет ничего иного, что бы тебя больше губило.

⁴ И нельзя найти человека, который отвратит тебя как от тирании, так и от так называемой священной болезни, ибо во всём поступаешь как безумный. Только покончив с ней, ты мог бы спастись. Ни твоё окружение, ни ты сам не замечаете своих недостатков. Так давно и так сильно тобой завладела болезнь. Ты нуждаешься в плети и в господние, а не в том, кто будет тобой восхищаться и льстить тебе. Как можно получить от такого человека хоть какую-нибудь помощь и как он сам может кому-нибудь принести пользу? Разве только он не станет наказывать тебя, как лошадь или быка, и вместе с тем будет наставлять на путь истинный и думать о должном.

⁵ А ты так далеко зашел в своей испорченности, что уже появилась необходимость в оперативном вмешательстве — резать, жечь, вводить лекарства. Ты же, словно ребенок, окружил себя дядьками и няньками, которые упрашивают тебя: «Ну, возьми, дитятко, ну, попей, ну, съешь ещё один маленький кусочек, если любишь меня». Если бы они все собрались и проклинали тебя, то не причинили бы большего вреда твоему здоровью. Впрочем, зачем я всё это говорю? Ведь ты всё равно не захочешь питаться фиговыми листьями, а, словно баран, потянешься к спелым плодам. Поэтому я не пожелаю тебе, милок, на прощание ни «Радуйся!», ни «Будь здоров».

30

ГИКЕТУ