Антология мировой фантастики, т.2. Конец Вечности

Тактика Финжа была проста. Поместив Харлена в дом этой женщины, он сможет в случае необходимости выдвинуть против него любые контробвинения и опровергнуть тем самым правоту Харлена. Поэтому он должен знать, под каким предлогом Финж хочет заставить его провести неделю в доме Нойс. Харлен слушал с плохо скрытым презрением.

— Как вам известно, — начал Финж, — многие Столетия знают о существовании Вечности. Они знают, что мы занимаемся межвременной торговлей и видят в этом нашу главную цель, что нам полезно. Кроме того, ходят туманные слухи, что мы должны спасти человечество от грозящей ему катастрофы. Это не более чем суеверие, но поскольку оно более или менее соответствует истине, оно также полезно. Мы обеспечиваем многие поколения идеями отеческой заботы и уверенности в будущем. Вам это понятно, не так ли?

Харлен молча кивнул — неужели Финж принимает его за Ученика?

— Существуют, однако, вещи, о которых они не должны знать. И в первую очередь о том, как мы при необходимости изменяем Реальность. Потеря уверенности в завтрашнем дне, вызванная знанием об этом, стала бы чрезвычайно болезненной. Поэтому необходимо вычеркивать из Реальности любые факторы, которые могли бы дать Времянам подобное знание. Мы всегда старались делать это. Тем не менее то в одном, то в другом Столетии временами зарождаются нежелательные поверья относительно Вечности. Обычно они возникают среди правящих классов, то есть тех людей, которые чаще сталкиваются с нами и оказывают наибольшее влияние на то, что называют общественным мнением.

Финж сделал паузу, словно ожидая реплики или вопроса, но Харлен промолчал.

— С тех пор как приблизительно год… биогод назад произошло Изменение Реальности 433–486, серийный номер Ф-2, появились признаки возникновения в данной Реальности подобного нежелательного поверья. Я сделал некоторые заключения о его природе и представил их Всевременному Совету. Однако Совет считает, что я исхожу из предпосылок, вероятность которых очень мала, и требует, чтобы мои исходные данные были бы подтверждены прямым Наблюдением. Это очень деликатная работа, и поэтому я попросил направить в мое распоряжение именно вас. Поэтому же Вычислитель Твиссел согласился удовлетворить мою просьбу. Следующим моим шагом было найти аристократку, которая бы мечтала о работе в Вечности. Я сделал ее своей секретаршей и находился с ней в тесном контакте, чтобы выяснить, насколько она пригодна для наших целей…

“Да уж, контакт был тесным!” — подумал Харлен. Его гнев был снова обращен не столько против Нойс, сколько против самого Финжа.

Финж между тем продолжал говорить:

— По всем признакам она нам подходит. Сейчас она будет возвращена в ее Время. Используя ее дом в качестве базы, вы сможете без труда изучить жизнь людей ее круга. Надеюсь, теперь вы понимаете, почему эта девушка находилась здесь и почему вам необходимо прожить несколько дней в ее доме?

— Уверяю вас, я все отлично понимаю, — ответил Харлен, почти не скрывая иронии.

— Значит, вы принимаете это поручение.

Харлен вышел из кабинета с воинственным пылом в сердце. Финжу не удастся перехитрить его. Он не позволит делать из себя дурака.

Конечно, только этот воинственный пыл и твердая решимость перехитрить Финжа были причиной того радостного возбуждения, которое охватило Харлена при мысли о предстоящей вылазке в 482-е.

Только это и ничего больше.

Глава 5. НОЙС

Поместье Нойс Ламбент было тихим и уединенным, хоть и находилось рядом с крупнейшим городом Столетия. Харлен хорошо знал этот город, намного лучше, чем любой из его обитателей. Работая Наблюдателем, он посетил здесь каждый квартал и каждое десятилетие.

Он знал город не только в Пространстве, но и во Времени. Он представлял его себе как единое целое, как живущий и растущий организм с его взлетами и падениями, радостями и бедами. Сейчас ему предстояло прожить в этом городе неделю — краткое мгновенье в долгой жизни существа из стали и бетона.

В этот раз его исследования все ближе и ближе подходили к периэкам — самым влиятельным гражданам города, которые предпочитали жить в своих загородных имениях, вдали от шума и суеты.

482-е было одним из многих Столетий, в которых богатство распределялось крайне неравномерно. Социологи объясняли это явление при помощи специального уравнения, которое Харлен не раз видел, но понимал только в общих чертах. В любом Столетии оно рассчитывалось по трем показателям, и в 482-м эти показатели стояли на самой грани допустимого. Социологи только качали головами и жаловались, что если новые Изменения не улучшат положения дел, то потребуются самые “тщательные Наблюдения”.