Антология народничества

# 73. Агент 2-й степени, или агент-исполнитель, принимается только с согласия Администрации и имеет право баллотировки в члены; взамен этого он принимает обязательства: 1) беспрекословно исполнять распоряжения Администрации; 2) пробыть на службе общ[ества] не менее года со дня принятия в агенты; 3) при выходе подчиниться условиям, поставленным Администр[ацией] для обеспечения интересов и безопасности общества.

Примечание. Для агентов 2-й степени должен быть выработан и утвержден особый устав, с которым он должен согласиться при поступлении в агенты.

# 74. От кандидата в агенты требуются:

а) согласие с программой общ[ества] и принц[ипами] организации;

б) личная благонадежность;

в) решительность;

г) полная преданность делу […]

# 76. В случае недоверия к указанным лицам агент 2-й степени имеет право письм[енного] подтвержд[ения] уполномочий новых лиц за печатью Исп[олнительного] ком[итета] и с опубликованием в органе или изд[ании] Исп[олнительного] ком[итета] отзыва (отзывом называется какой-нибудь условный для этого пароль или опублик[ованный] от имени Исп[олнительного] ком[итета], дающий несомненное доказательство подлинности распоряжения Исп[олнительного] ком[итета]). До опубликования агент 2-й степени может не исполнять приказания, но подобное недоверие может быть выражено только в очень серьезных случаях и за злоупотребление им агент немедленно исключается.

# 77. Агенту 2-й ст[епени], кроме двух лиц, сносящихся с ним как агенты 3-й ст[епени], никто из личного состава как Исп[олнительного] ком[итета], так и общ[ества] «Н[ародной] в[оли]» не должен быть известен. Такой же тайной для него должны быть и внутр[енние] дела общества.

2. М. Ф. Фроленко*

Из воспоминаний о Л.А. Тихомирове*

[…] В Распорядительную Комиссию попали Тихомиров, Александр Михайлов* и я. Мы с Михайловым были выбраны по общему желанию, как сказано у Морозова*. Остается один Тихомиров, которого многие считали вялым и непрактичным. […]

Его боязнь шпионов не раз давала пищу шуткам. Но это не имело никакого значения. На практические дела никто его и не думал посылать, для этого были другие люди; что он опасался шпионов, было даже хорошо. Он лучше, дольше сам сохранялся и не водил за собой так называемых хвостов (шпионов). Но дело, конечно, не в этом, и не за это его выбирали, а за то значение, за ту роль, какую он играл на первых порах как при создании новой организации, так и при ее действиях в дальнейшем. Его роль и значение, главным образом, вытекали из того, что это был человек начитанный, умный, с литературным талантом, умеющий хорошо, логически излагать и доказывать свои мысли, умеющий склонять и других на свою сторону. Его легко можно было бы назвать головой организации, но только не в смысле руководительства, а в смысле способности к теоретическим обоснованиям как практических начинаний, так и принципиальных положений. К этому необходимо только добавить, что в таких случаях Тихомирова всегда надо рисовать рядом с Александром Михайловым. В первое время они составляли настолько одно целое, что для не знающего их хорошо человека трудно было даже разобраться, где начинался один и кончался другой, так дружно и согласно они проводили свои предложения, свои начинания, так хорошо спевались заранее. Обыкновенно Александр Михайлов, как знающий хорошо положение вещей и обладающий недюжинным практическим умом, являлся с тем или другим предложением. Тихомиров, заранее обсудив это дело с А. Михайловым, выступал тогда на собраниях, при обсуждениях, теоретическим истолкователем этих предложений и своей логикой способствовал почти всегда тому, что предложение проходило. Таким образом, не участвуя в практических делах, Тихомиров тем не менее имел большое значение при обсуждениях этих дел, и тут он не был вял, напротив, всегда принимал горячее участие. Его выслушивали, с ним спорили, но чаще соглашались. И там, где надо было уметь говорить, Тихомирова посылали на переговоры и с посторонними. Так, он ездил в Киев, и к нему приезжали оттуда для переговоров. Немало ему пришлось повозиться и со Стефановичем*[189]. Словом, на Тихомирова смотрели как на большую мыслящую, литературную силу, и вот в этом-то и надо, по-моему, искать разгадку и того, почему выбрали Тихомирова в Комиссию, и почему потом проходили его проекты и программы предпочтительно перед проектами и программами других. Кроме того, Тихомиров, бывая чаще на людях, чаще обмениваясь с ними мыслями, лучше зная их, лучше, полнее усваивал и их мысли. Поэтому, когда являлась необходимость выразить общее мнение в виде программы, манифеста, он оказывался более точным, более полным и ярким выразителем настроения товарищей, и потому ему и отдавали предпочтение. […] За это я назвал его головой организации, и это значение Тихомиров удерживал почти до конца. […]