Антология самиздата. Неподцензурная литература в СССР (1950-е — 1980-е). Том 1. Книга 1.

Атмосфера массовых репрессий в стране, непосредственно отразившихся и на личной судьбе Ахматовой (расстрел Н. Гумилева, неоднократные аресты сына и мужа (Н. Пунина)), окрасила ее творчество в глубоко трагические тона.

Наиболее сокровенные произведения Ахматовой («Реквием», «Поэма без героя» и др.), которые были широко представлены в Самиздате, увидели свет только через много лет после ее смерти.

Наиболее полно творчество А. Ахматовой представлено:

А. Ахматова. Собрание сочинений в шести томах. М.: Эллис Лак, 1998–2001.

Из сборника «Нечет» Победителям

Сзади Нарвские были ворота,
Впереди была только смерть…
Так советская шла пехота
Прямо в желтые жерла «Берт».
Вот о вас и напишут книжки:
«Жизнь свою за други своя»,
Незатейливые парнишки —
Ваньки, Васьки, Алешки, Гришки,
Внуки, братики, сыновья!

29 февраля 1944, Ташкент

Из сборника «Тростник»

Борис Пастернак (Поэт)

Он, сам себя сравнивший с конским глазом,
Косится, смотрит, видит, узнает,
И вот уже расплавленным алмазом
Сияют лужи, изнывает лед.

В лиловой мгле покоятся задворки,

Платформы, бревна, листья, облака.
Свист паровоза, хруст арбузной корки,
В душистой лайке робкая рука.

Звенит, гремит, скрежещет, бьет прибоем

И вдруг притихнет, — это значит, он
Пугливо пробирается по хвоям,
Чтоб не спугнуть пространства чуткий сон.

И это значит, он считает зерна

В пустых колосьях, это значит, он
К плите дарьяльской, проклятой и черной,
Опять пришел с каких-то похорон.

И снова жжет московская истома,

Звенит вдали смертельный бубенец…
Кто заблудился в двух шагах от дома,
Где снег по пояс и всему конец.

За то, что дым сравнил с Лаокооном,

Кладбищенский воспел чертополох,
За то, что мир наполнил новым звоном
В пространстве новом отраженных строф, —

Он награжден каким-то вечным детством,

Той щедростью и зоркостью светил,
И вся земля была его наследством,
А он ее со всеми разделил.

19 января 1936, Ленинград

Воронеж

О. М.

И город весь стоит оледенелый.
Как под стеклом деревья, стены, снег.
По хрусталям я прохожу несмело.
Узорных санок так неверен бег.
А над Петром воронежским — вороны,
Да тополя, и свод светло-зеленый,
Размытый, мутный, в солнечной пыли,
И Куликовской битвой веют склоны
Могучей, победительной земли.
И тополя, как сдвинутые чаши,
Над нами сразу зазвенят сильней,
Как будто пьют за ликованье наше
На брачном пире тысячи гостей.
А в комнате опального поэта
Дежурят страх и муза в свой черед.
И ночь идет,
Которая не ведает рассвета.

4 марта 1936

Памяти Сергея Есенина

Так просто можно жизнь покинуть эту,
Бездумно и безбольно догореть.
Но не дано — Российскому поэту
Такою светлой смертью умереть.

Всего верней свинец в душе крылатой

Небесные откроет рубежи,
Иль хриплый ужас лапою косматой
Из сердца, как из губки, выжмет жизнь.

1925

Из сборника «Белая стая»

«Муза ушла по дороге…»