Антология самиздата. Неподцензурная литература в СССР (1950-е — 1980-е). Том 1. Книга 1.

Болен всепрощающим недугом
Человеческий усталый род.
Эта книга — раскаленный уголь,
Каждый обожжется, кто прочтет.

Больше чем с врагом, бороться с другом

Исторический велит закон.
Тот преступник, кто любви недугом
В наши дни чрезмерно отягчен.

Он идет запутанной дорогой

И от солнца прячется как вор.
Ведь любовь прощает слишком много:
И отступничество и позор.

Наша цель пусть будет нам дороже

Матерей и братьев, и отцов.
Ведь придется выстрелить, быть может,
В самое любимое лицо.

Нелегка за правый суд расплата, —

Леденеют сердце и уста.
Нежности могучей и проклятой
Не обременяет тягота.

Ненависть ясна и откровенна,

Ненависть направлена к врагу,
Вот любовь — прощает все измены,
И она — мучительный недуг.

Эта книга — раскаленный уголь.

Видишь грудь отверстую мою?
Мы во имя ненавидим друга,
Мы во имя проклянем семью.

Источник: рукопись, семейный архив Хохлушкиных.

В бараке

Я не сплю. Заревели бураны
С неизвестной забытой поры,
А цветные шатры Тамерлана
Там, в степях…
И костры, костры.

Возвратиться б монгольской царицей

В глубину пролетевших веков.
Привязала б к хвосту кобылицы
Я любимых своих и врагов.

Поразила бы местью дикарской

Я тебя, завоеванный мир,
Побежденным в шатре своем царском
Я устроила б варварский пир.

А потом бы в одном из сражений,

Из неслыханных оргийных сеч
В неизбежный момент пораженья
Я упала б на собственный меч.

Что, скажите, мне в этом толку,

Что я женщина и поэт?
Я взираю тоскующим волком
В глубину пролетевших лет.

И сгораю от жадности странной

И от странной, от дикой тоски.
А шатры и костры Тамерлана
От меня далеки, далеки.

1935, Караганда

О возвышающем обмане

Блажен, кто посетил сей мир

В его минуты роковые.

Ф. Тютчев

Клочья мяса, пропитанные грязью,
В гнусных ямах топтала нога.
Чем вы были? Красотой? Безобразием?
Сердцем друга? Сердцем врага?

Перекошено, огненно, злобно

Небо падает в темный наш мир.
Не случалось вам видеть подобного,
Ясный Пушкин, великий Шекспир.

Да, вы были бы так же разорваны

На клочки и втоптаны в грязь,
Стая злых металлических воронов
И над вами бы так же вилась.

Иль спаслись бы, спрятавшись с дрожью,

По-мышиному, в норку, в чулан,
Лепеча беспомощно: низких истин дороже
Возвышающий нас обман.

1946

Русь