Читаем Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 15. Лев Новоженов полностью

Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 15. Лев Новоженов

— Ты уж сильно не перегибай палку, — сказал я. — Он у тебя еще ничего. А то знаешь, у некоторых какие родители, дети с ними всю жизнь мучаются.

Квартира

Окна нашей квартиры выходят на железную дорогу.

— Вставай, ну вставай же! Уже тбилисский прошел! — обычно такими словами будит меня жена.

— Сам слышу, что тбилисский, — бурчу я, спуская ноги с кровати.

Уже который год мы пытаемся совершить обмен, но безуспешно.

Я иду в ванную, бреюсь, и когда выхожу, жена принимается за сына.

— Симферополь — Москва! — кричит она ему в ухо.

— Это еще не Симферополь — Москва! — хнычет сын, натягивая одеяло на голову. — Это 36-й дополнительный.

Я вижу, что без моего вмешательства не обойтись.

— Вставай, умник! — требую я. — 36-й дополнительный отменили месяц назад.

Это действует. Жена смотрит на меня с благодарностью. Я выпиваю кофе, надеваю шляпу и целую жену.

— Ты вернешься по расписанию? — спрашивает она.

— Задержусь. В шесть родительское собрание. Буду только к ташкентскому поезду.

— Сегодня опять явятся насчет обмена, — напоминает жена.

— Примешь их без меня, — говорю я и выхожу из квартиры.

В школе приходится выслушать очередную жалобу на сына.

— Стал опаздывать на занятия, — сообщает мне классная руководительница. — И ведь что выдумал: свои опоздания сваливает на железную дорогу.

— Когда в последний раз он опоздал? — интересуюсь я.

— Буквально вчера.

Я лезу в карман за железнодорожным расписанием, которое всегда при мне.

— Я не собираюсь оправдывать его вину, — говорю я, — но справедливость прежде всего. Действительно, вчера симферопольский скорый опоздал на 25 минут.

Брови учительницы взлетают.

— Ну знаете ли! — она разводит руками. Выражение ее лица красноречиво свидетельствует о том, что яблоко от яблони недалеко падает.

А время бежит как курьерский. В один прекрасный день мы с женой стоим на балконе и провожаем проходящий мимо состав. Из окна тепловоза машет нам рукой молодой машинист. Это наш сын.

— А все-таки глаза у него мои, — ревниво говорит жена.

— Зато характером он в меня. Упрямый.

Своего добьется.

В комнате звонит телефон. Я снимаю трубку.

— Насчет обмена? Нет, нет! Мы уже не меняемся. Да, устраивает, еще как! Извините, всего доброго!

Полиглоты

Недавно я записался на курсы по изучению иностранных языков во сне… Утром перед работой укладываю в портфель пижаму, шлепанцы, мыло, зубную щетку, целую жену и отправляюсь. После работы у меня курсы.

В моей группе четверо учащихся. Василий Иванович, начальник треста, хороший человек, только храпит очень. Все время его приходится трясти за ногу, чтобы перестал. Потом Петр Сергеевич, инженер, уже четвертый язык во сне учит, он у нас отличник, очень старательный, и разбудить его бывает трудно. Мы его всем классом будим. Третий Иван Иванович. За ним нужен глаз да глаз. Он иногда во «не по карнизам ходит. Поэтому успеваемость у него не очень хорошая. И наконец, я.

После работы мы встречаемся у дверей курсов, обмениваемся приветствиями, справляемся о здоровье друг друга и проходим в класс.

Василий Иванович кладет зубы в стакан. Петр Сергеевич начинает считать до ста, чтобы быстрее уснуть, а Иван Иванович уже спит, время от времени вздрагивая, наверное, ему снятся неправильные глаголы.

Ложусь и я. Перебираю заботы трудового дня, ж поминаю, сколько должен в кассу взаимопомощи, мысленно целую жену и забываюсь сном.

Через несколько часов мы просыпаемся отдохнувшие и посвежевшие. Пока Василий Иванович делает зарядку, я с Иваном Ивановичем бужу Петра Сергеевича, который мычит и отбивается руками. Потом мы чистим зубы, разбираем портфели и выходим на улицу

У дверей курсов мы прощаемся.

— Я завтра на занятия не приду, — говорит Петр Сергеевич.

— Это почему? — в один голос спрашиваем мы.

— У моего соседа магнитофон сломался, — злорадно говорит Петр Сергеевич, потирая руки. — Так ему и надо, голубчику.

— Счастливый вы, Петр Сергеевич, — говорим мы и вздыхаем.

— А мой, наоборот, купил себе еще два усилителя, — говорит Василий Иванович, — у верхних соседей свадьба, а за стенкой ребенок родился.

Мы крепко пожимаем друг другу руки и расходимся в разные стороны. На небе высыпают звезды. Из окон раздается веселая музыка. Жена, наверное, со своих курсов кройки и шитья вернулась, — сосед уже включил проигрыватель. Опять, наверное, до утра играть будет. Но пусть, пусть, ведь завтра у нас снова курсы. Завтра выспимся.