Читаем Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 3. «Сатирикон» и сатриконцы полностью

Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 3. «Сатирикон» и сатриконцы

А. Д’Актиль , Александр Вознесенский , Ефим Давидович Зозуля , Николай Степанович Гумилев , Сергей Горный

Я вижу сильного коня.Он над обрывом спину гнетИ зло копытом камень бьет.Так негодующе звеня.Над ним просторный горный склонИ ноги силой налиты.Так отчего ж не мчишься тыНаверх, под синий небосклон?Движенья верные тесня. Стянув два крепкие узла.Веревка ноги обвила:Я вижу пленного коня.

1909

Коню извозчика, издохшему
на Вознесенском на днях вечером

Блудниц и пьяных шалопаевИ прочих русских седоковТы, враг моторов и трамваев,Возил не хуже рысаков;И где возил, там смерть приспела;При всех ты ноги протянул.Чтоб всякий загнанный несмелоОб участи своей вздохнул.

«Сатирикон», 1912, № 6

Нищий

О, как мне холодно, грязно, невеселоВ этой весенней, разнузданной слякоти!Небо под звездами тучи развесило —Клочья белесой растрепанной мякоти.Мутно-зелеными вьется волокнамиСвет фонарей, темнотой искалеченных.Где-то вверху, за блестящими окнами,Светятся гнезда людей обеспеченных.Нет, не обманете, комнаты-кладбища!Много у нищего солнечной дерзости!Смерти пристанища, пошлости пастбища.Хуже вы, чистые, уличной мерзости!

1916

Валентин ГОРЯНСКИЙ

Предусмотрительный

Жена крестиком вышивает козленка…Сегодня лампа не коптит, а горит ясно…Где-то комар поет убедительно-тонко,И поет совершенно напрасно…Ход вещей ему не изменить безусловно…Мы поужинали и напились чаю.От колбасы и сыру не осталось ничего ровно.Нечего пожевать, и я скучаю…На стене портрет тетки-старухи.Подле портрета клопиные гнезда,А на небе, словно его загадили мухи.Роятся зеленые звезды…И гудит тишина в ушах моих звонко,Я томлюсь в одуряющем сплине…Жена! бросай вышивать своего козленкаДа не забудь иглы на перине…

«Сатирикон», 1913, № 19

Свободомыслящий

Я еще не встречал такой замечательной книги!..Автор доказывает речью смелой и бурной.Что цепи Гименея суть безобразные вериги.Которых не должен признавать человек культурный.Что прежде всего свобода, а брак — темница чувства.Что разнообразия в любви природа требует властно,Я читал и думал: ах, искусство, искусство!..Как справедливо ты и как беспристрастно…Вот и я всегда горничную ПелагеюСменяю женой, жену — Катей Петровой…Этим я предвосхищаю авторскую идеюИ являюсь, так сказать, пророком жизни новой.Той жизни, когда вся пошлостьсовременного мещанстваОтойдет в область наивного преданья.Когда получит полное право гражданстваТо, что теперь приносит одни страданья…Но чу!.. Сюда идет жена моя Нина…Бедовая!.. С ней нужно быть построже.Спрячу скорей книгу за пианино,А то еще прочтет, упаси меня Боже.

«Сатирикон», 1913, № 25