Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 3. «Сатирикон» и сатриконцы

Гранитных бурь палящее волненье,
И страхом зыблемый порог,
И пуль прямолинейных пенье —
Перенесли мы, кто как мог.
В стенных дырах прибавилось нам неба,
Расписанного тезисами дня;
Довольны мы; зубам не нужно хлеба,
Сердцам — огня.
Истощены мышленьем чрезвычайно,
Опутаны мережами программ,
Мы — проповедники в ближайшей чайной
И утешители нервозных дам.
До глупости, до полного бессилья.
До святости — покорные ему.
 Бумажные к плечам цепляя крылья,
Анафему поем уму.
Растерянность и трусость стали мерой,
Двуличности позорным костылем
Мы подпираемся и с той же в сердце верой
Других к себе зовем.
Свидетели отчаянных попыток
Состряпать суп из круп и топора —
Мы льстиво топчемся, хотя кнута и пыток
Пришла пора.
И крепкий запах смольнинской поварни
Нам потому еще не надоел,
Что кушанья преснее и бездарней
Кто. любопытный, ел?
О, дикое, безжалостное время!
Слезам невольным даже нет русла,
Как поглядишь — на чье тупое темя
Вода холодная спасительно текла!
Лет через триста будет жизнь прекрасной,
Небесный свод алмазами сверкнет
И обеспечен будет безопасный
В парламент вход.

«Новый Сатирикон», 1918, № 2

Николай ГУМИЛЕВ

* * *

Он поклялся в строгом храме
Перед статуей мадонны.
Что он будет верен даме,
Той, чьи взоры непреклонны.

И забыл о тайном браке.

Всюду ласки расточая.
Ночью был зарезан в драке
И пришел к преддверьям рая.

«Ты ль в моем не клялся храме, —

Прозвучала речь мадонны, —
Что ты будешь верен даме.
Той, чьи взоры непреклонны?

Отойди, не эти жатвы

Собирает Царь Небесный.
Кто нарушил слово клятвы,
Гибнет, Богу неизвестный».

Но, печальный и упрямый.

Он припал к ногам мадонны:
«Я нигде не встретил дамы
Той, чьи взоры непреклонны».

«Сатирикон», 1910, № 19

Маргарита

Валентин говорит о сестре в кабаке.
Выхваляет ее ум и лицо,
А у Маргариты на левой руке
Появилось дорогое кольцо.

А у Маргариты спрятан ларец

Под окном в зеленом плюще.
Ей приносит так много серег и колец
Злой насмешник в красном плаще.

Хоть высоко окно в Маргаритин приют,

У насмешника лестница есть;
Пусть звонко на улицах студенты поют.
Прославляя Маргаритину честь.

Слишком ярки рубины и томен апрель.

Чтоб забыть обо всем, не знать ничего…
Марта гладит любовно полный кошель.
Только… серой несет от него.

Валентин, Валентин, позабудь свой позор.

Ах, чего не бывает в летнюю ночь!
Уж на что Риголетто был горбат и хитер,
И над тем надсмеялась родная дочь.

Грозно Фауста в бой ты зовешь, но вотще!

Его нет… его выдумал девичий стыд:
Лишь насмешника в красном дырявом плаще
Ты найдешь… и ты будешь убит.

«Сатирикон». 1910, № 31

* * *