Антология сатиры и юмора России XX века. Том 6. Григорий Горин

Ягужинский. Ты это сейчас с подгребкой сказал? (Улыбнулся.) Молодец! Я теперь подгребки понимаю и сам ими пользуюсь… Вот, к примеру, Иван, ты ведь не знаешь, что в столице зимой творилось… Царь в страшный гнев тогда вошел. Монсу голову отрубил. А потом и другие головы полетели. Министры… Генералы! Шутовская команда ваша тоже под руку попала! Педрилку-итальянца помнишь? Финита ему вышла!! Царь лично палкой прибил!.. Карлика, что про курей пел, – того тоже прибил! Вместе с курями! Короче, в живых из старой команды остались Ушастый, Лакоста да ты! А почему? А потому, что я по доброте душевной вовремя вас всех в тюрьму посадил! (Смеется) Во, какая прокурорская шутка получилась. Чего ж не смеешься?

Балакирев. С первого раза не забрало, ваше сиятельство. Тонковато! Ежели еще разок каторгой облагодетельствуете, оно веселей и пойдет…

Ягужинский (обрадованно). Давно б так! Узнаю друга Ваню! Знать, пора ему в баню… (Смеется)Вот это „Ване – баню“ после меня так в народ пошло – ну все-все вокруг повторяют… Ей-богу! (Кричит.) Эй, Шапский! Давай „Ванечку – веничком!“ Поддай-ка пару, чтоб было ему в пору… (Замялся) Не, тут пока не складно… Ну, ничего! Мы с тобой. Ваня, вместе это докаламбурим… Вместе! Дай только срок! (Уходит.)

Повалил пар. Появился Шапский с вениками. Левый глаз у него перевязан повязкой. С шумом ворвалась шутовская команда, загремела шайками, заплескала водой. Сорвали с Балакирева одежду, расстелили на палатах, Шапский затряс вениками, засвященнодействовал.

Шапский. Расслабсь, Ваня! Не кнутом же огуливаю… От веничка березой начнешь пахнуть, сок побежит, почки набухнут… И-ех! И-ex! (Хлещет веником, Балакирев сладостно покрякивает.) Стони, Ваня! Кричи! Шоб тот свой крик в пыточной перекричать… И-ex! Ты если на меня обиду имеешь за прошлое, то – зря. Я ведь тогда, считай, спасал тебя от беды!.. Это у нас, у кнутмайстеров, такая хитрость имеется: кого очень любим – бьем кратко, но сильно!.. Чтоб подследственный сразу в бессознательность улетал и ничего лишнего на себя наговорить не мог… Уж на меня и обер-прокурор гневался! Погоди, говорит, махать, он сейчас в чем-то уже признаться хочет… А я тебя – р-раз! – поперек спины, и ты снова в отключке… Можно сказать, от плахи спас!

Балакирев. Спасибо, князь-папа. Век не забуду!

Шапский. Сочтемся!.. Ты сейчас команде нашей очень надобен. Русского шутовства ведь и не осталось. При дворе – Голштинские да Остерманы верховодят. Моду завели шутковать только на немецкий манер… А какие у немцев шутки: воздух подпортить да на яйцо сесть?.. Дикость!.. Наследника, мальчонку Петрушу Второго, и того испортили… Научили забаве – шуту на голову яблоко поставить да из лука стрельнуть… „Вильгельм Тель“ шутка прозывается.

Балакирев. Это он тебе левый глаз-то?..

Шапский. Правый. Теперь остатний левый специальной кольчужкой прикрываю… Ты тоже поостерегись, когда к нему поведут!

Балакирев (испуганно). Зачем? Нет… Я свое отшутил! Я в отставку надумал проситься… Домой… В деревню.

Шапский. Рано в деревню… России послужить надо, Ванька!! Остынь!.. (И окатил Балакирева шайкой ледяной воды.)

Балакирев взвизгнул. Шуты накрыли его простыней, туго запеленали, убежали со смехом.

…Появилась фрейлина Головкина, сняла простыню.

Головкина (приветливо). Здравствуй, Ванечка!

Балакирев (прикрывшись рукой).…Ой! Срам! Сударыня, я ж голый!

Головкина. Да чего ж стыдиться, Ваня? Мы ж при дворе служим… Да и что енто за срам, коли он у тебя в одной ладошке поместился?.. (Смеется кокетливо.) Иди ко мне, глупенький.

Балакирев. Зачем?

Головкина. Не боись… Дурного не сделаю. (Достала опасную бритву, открыла лезвие.) Иди, кому говорю! Велено тебя побрить-постричь на европейский манер…

Балакирев перекрестился, подошел, сел. Головкина ловко намылила ему физиономию, заработала лезвием.

Височки нынче носят короче… А усики – ниточкой али таким „саксонским червячком“… Не дергайся! Я ж стараюсь…

Балакирев. Благодарствую, сударыня. Но я за прошлые ваши старания цельный год отсидел.

Головкина. Думаешь, я донос на тебя писала?

Балакирев. Думать в тюрьме не положено. Показали – прочитал.