Антология смерти

– Итак, вы победитель? – девочка-репортёр большими наивными глазами смотрит на моего балетмейстера. Он сияет. Так, будто только что я чётко отработала синхрон, ни на секунду не сбившись… Палы-ыч!!!

– Да. Поражён, что меня признали таковым. Я ведь вплотную работал с Черубиной целый месяц. Нет-нет, нам не показывали её лицо. Просто пришёл на презентацию диска, которая проходила без Черубины. Я твёрдо знал, что она не пропустит это мероприятие. Будет присутствовать. Я разгадал её по пластике. И сразу же подал заявку. Сообщил, что знаю, что Черубина и Марина Эмская – одно лицо.

В кадре появляется лучезарный пупс-Рыбка.

– Понимаете, ведь каждый мог присутствовать на презентации. Каждый мог разглядеть в толпе Марину и узнать неоднократно виденные в клипах повадки. Этот человек проявил солидную наблюдателельность, я не мог не одарить его…

Молчу. Прощай, моя вера в людей. Прощайте мечты о Черубине интеллектуальной и правдивой. Прощай попытка донести до широкой публики наш сборник… Впрочем, кажется, публике он совсем не нужен. Следующий сюжет окончательно убеждает меня в этом.

– Это репортаж из ночного клуба. Вчера вечером Черубина дала там концерт. Без маски.

Слишком большая для клуба, круглая сцена тонет в дыму. Балет привычно отрабатывает постановку. Марина-массажистка в одном из костюмов Черубины (том самом, что ) восседает на барном стуле. Она хорошая актриса. Она попадает губами почти в каждое слово фонограммы. На щеке её красуется свежий шрам.

– Она так утомилась за день, что имеет право не танцевать, – восхищенно шепчет Рыбка, – А сейчас она споёт свою новую песню.

Этот дебильный текст про гадания на ромашках я не писала. «Любит-не любит. Погубит – забудет?»… Моя Черубина, конечно, пишет попсу, но она не могла такое написать. Тут нет ничего от загадочности моей героини, тут всё в лоб… О чём говорить?! В нём вообще ничего нет. Голос не отличим от моих ранних записей. Да как же такое может быть?! Под последним аккордом зал взрывается аплодисментами. Люди! Неужели вы не чувствуете разницы?

– Модная певица имеет право на любые высказывания, – усмехается Артур, в очередной раз прочитав мои мысли, – Завтра пресса назовёт «Любит-не любит» новым этапом творчества «Русской красавицы». Этапом полной откровенности. Я уже оплатил, – последняя фраза обращена к удовлетворённо кивнувшему Рыбке.

– Погодите, – я теряюсь и не удерживаюсь от вопроса палачам, – Я всё понимаю. Артур изымает эфирную кассету, подкупает старика и Марину, меняет видео… Но ведь новую песню нельзя записать за несколько часов!!!

– Вот такой у нас работоспособный Артурик, – хмыкает Лиличка и заливается хохотом.

– Текст написала Лиля. Давно. Свели ещё до тура. Мы собирались выпустить её после смерти Черубины, как образцы предсмертных работ… – Артур смотрит на меня презрительно, – Ты и сама не понимаешь, куда попыталась влезть. Если б не твоё «Меня зовут Марина!» в питерском зале, можно было бы вообще не вмешивать посторонних. Впрочем, я обещал Марине кое-какой бонус за молчание и увольнение… Она его и получила.

– А что с ней будет потом? С Черубиной, с Мариной?

– Всё по плану, – Артур невозмутимо закуривает и щелкает зажигалкой у моей сигареты, – Вы проиграли, мадам…

Собираюсь с мыслями. Ищу лазейку из этого маразма. Мир не может быть столь легковерен. Люди не идиоты…

– Люди не идиоты, – зловеще щурится Артур, – Просто они равнодушны. Чем их кормят – то они и едят. Если, конечно, в блюде есть достаточно приправ в виде сплетен и скандалов. А у «Русской Красавицы» этого добра навалом. Я уже оплатил.

– А сейчас, новости культуры, – Рыбка думает, что ещё не достаточно добил меня, ненавистный телевизор снова в работе, – Сегодня, неудачно сорвав маску, известная певица Черубина нанесла себе травму. Смотрите запись прямого эфира.

Несколько раз в замедленном темпе на экране прокручивается момент из Артуровской подделки.

– И так по всем каналам и во всех новостях. Эфирную кассету с руками отрывали, – не меняя позы, улыбается Лиличка.

– Лжеэфирную! – веско вставляю я, – И я это ещё докажу!

– Вряд ли, – Артур на меня не смотрит, – Завтра тебе сделают один укольчик, и очнёшься ты совсем другим человеком. Расходы на пластическую операцию и новые документы мы берём на себя.

– Но… – мгновенно накативший ужас кидает меня в пот и слабость, – Кто запомнит какой-то нелепый, на секунду мелькнувший в эфире план… – я почти прошу, – Ты же сам говорил, Артур… Какая к чёрту операция!

– А вдруг кто-то записал на видео? А станешь много говорить – попадёшь в дурку. Знаешь, в Италии объявился после падения Нирваны Курт Кобейн. Кричал, что он вовсе не умирал. Что его усыпили, сделали пластическую операцию и выкинули с документами мелкого служащего в Италию. Врачи признали его больным. А наши психушки, кстати, ломились совсем недавно от Викторов Цоев с похожей историей. Кто знает, может кто-то из них настоящий?

– Не мели чепухи! – взорвалась я, – Это никому не выгодно…

– Ага, – вмешался Рыбка, – Вот такие мы альтруисты.