Антология советского детектива-23. Компиляция. Книги 1-17

— Холодная баня усем на пользу, особливо в теплынь, когда дюже упреешь. А ну вставай! Ишь — разлегся! Бока не отлежи!

Магура встал и зажмурился. Его качало от слабости, ноги были ватными, в голове продолжало гудеть.

— То-то же! — крякнул твердоскулый хорунжий и подкрутил ус. — У меня живо очухаешься.

Придерживая шашку, он вышел из комнаты, оставив Магуру одного.

«Влип я, — с досадой подумал Николай. — Как кур в ощип попал. По всем статьям. Никифорова не уберег и не узнал, отчего он в Царицын так быстро вернулся, — это раз: Про кисет толком не ведаю — это два. И в-третьих, сам опростоволосился — живым дался…»

Он подошел к окну, попробовал открыть его (в комнате стоял спертый воздух, нечем было дышать), но рама не поддавалась, видно, была заколочена намертво. К тому же за рамой была решетка.

«Куда притащили? В участок или контрразведку? А может, сразу в тюрьму? И отчего светло на дворе? Помню, ночь была, когда к Никифорову попал. Выходит, долго в беспамятстве провалялся…»

За переплетами решетки виднелся дворик, заканчивающийся глухой, закрывающей чуть ли не полнеба стеной, возле которой с винтовкой наперевес ходил солдат. Ни деревца, ни травинки не росло во дворе, мощенном серым камнем.

О побеге не могло быть и речи, хотя первая мысль была именно о нем. Оставалось ждать, как дальше развернутся события. Выхода из создавшегося положения Магура пока не находил.

Николай присел на табурет, привалился спиной к стене и сомкнул веки. Со стороны можно было предположить, что чекист задремал. Так и решил Грум-Гримайло.

— Прошу прощения, но вынужден вас побеспокоить, — сказал поручик и встал напротив Магуры, чуть картинно выставив вперед ногу. — Нам необходимо поговорить. Без свидетелей и протокола. Как себя чувствуете?

— Сносно, — ответил Магура и в свою очередь спросил: — Это вы меня у Никифорова шарахнули?

— Я, — признался поручик и щелкнул каблуками.

Магура коснулся рукой затылка и с интересом посмотрел на Грум-Гримайло.

— Я не стану пугать пытками и расстрелом, что грозит вам, если наша беседа не приведет к желаемому результату. Надеюсь, что вижу перед собой человека, умеющего трезво смотреть на факты и понимающего, что его игра проиграна. У вас нет другого выхода, как только чистосердечно признаться в своей принадлежности к большевистскому подполью.

— Это пожалуйста, — согласился Магура. — Признаюсь. Глупо было бы не признаться.

Поручик присел на стоящий у стены табурет, положил ногу на ногу и повесил на колено фуражку с высокой тульей и черным околышем.

«Когда же успел до поручика дослужиться? — подумал чекист. — Из молодых, да ранних…»

— Я не спрашиваю о ревкоме, оставленном в Царицыне, не спрашиваю, кто входит в вашу подпольную организацию. Это не столь важно.

— Так ли? — усмехнулся Магура.

— Да, нас интересует ревком! Весьма интересует. Из-за деятельности вашего ревкома в городе главенствуем не мы, истинные хозяева, а подпольный комитет большевиков. И это при наличии законной власти, пришедшей на смену красной чуме.

— Мы гордимся этим, — сказал Магура.

— Конституционная монархия, и только она, может дать России свободу и кровью завоеванные права! Вы же несете смуту, гибель и готовы затоптать всю страну!

— Нет сейчас неделимой России, господин поручик, — заметил Магура. — У вашего барона и Деникина она своя, у нас другая. Вы воюете не с нами, а с народом, а это равносильно поражению.

— Вы оперируете расхожими лозунгами. Лично мне они давно набили оскомину. К тому же мы отвлеклись от главного в нашей беседе, уйдя в дебри политики.

— Вы первый затеяли этот разговор, — напомнил Магура.

— И первым ставлю в нем точку. — Поручик смахнул с фуражки невидимую пылинку и четко проговорил: — Кисет. Нам нужен кисет. Тот, что находился у Никифорова. Где кисет с шифровкой?

— И я бы хотел это знать, — ответил Магура. — Дорого бы заплатил, чтобы узнать про кисет.

Николай прищурился. Он не верил поручику, не верил каждому его слову. Кто же еще мог забрать кисет, как не застреливший Никифорова офицер, который поспешил тут же покинуть дом? И поручик это прекрасно знает.

— Я готов гарантировать вам жизнь при условии, что взамен вы укажете местонахождение кисета, — повторил Грум-Гримайло. — Ни у Никифорова, ни у вас мы его не нашли. Я бы не стал на этом настаивать, если бы не был уверен, что Никифоров принес его к себе домой, чтобы незамедлительно передать нам из рук в руки.

Это было для Магуры новостью, и Николай чуть привстал с табурета, чем напугал Грум-Гримайло.

Поручик лихорадочно расстегнул кобуру «кольта», но тут же заметил удивление Магуры и, успокоившись, нервно рассмеялся:

— Вы не знали и не догадывались, что Никифоров перевербован нами и давно сотрудничает с нашей контрразведкой? С удовольствием сообщаю, что он успешно работал на нас. Именно благодаря Никифорову мы вышли на курьера из-за линии фронта, и лишь роковая случайность не позволила нам взять его живым.

Поручик качнул ногой и продолжил: