Антология советского детектива-25. Компиляция. Книги 1-26

«Паскин Ф. М., 1894 года. Служащий Семипалатинского отделения Монголторга. В период белого переворота в Сибири служил наводчиком на ценности Центросоюза. Выдавал партийных и советских работников. Привел банду полковника Шишкина на разъезд, где находился отряд красных мадьяр (150 чел.). Ночью способствовал снятию часовых и тем — полному уничтожению красного отряда. С 1920 г. по 1922 г. состоял в различных белых бандах политических и уголовных окрасок. Жаден. Опасен. Был дважды опознан в 1927 и 1932 годах. Есть подозрение, что кружит близ тайника с награбленными ценностями».

«Что значит — кружит? Где? У Семипалатинска? По Сибири?»

У третьего глаза глубоко посажены. Надбровные дуги выдвинуты вперед козырьком. Потому не видно глаз. На их месте — будто непроницаемые черные очки.

Ищи эти очки!

«Булычев, 1899 г. р. Командир отдельного Алашского взвода в банде есаула Тарарыки. По собственному признанию, состоял в партии эсеров. Отошел. В 1920 году заигрывает с командованием красного полка. Выполняет небольшие поручения. В 1921 г., выведав слабые места в обороне границы, бежал к Тарарыке, привел его тайными тропами прямо к казармам и штабу. В 1923 г. уходил за границу. Поступил в китайскую разведку. В 1937 году опознан в Барнауле. При задержании оказал сильное сопротивление. Ушел. Есть сведения, недалеко».

В ТОТ ЖЕ день Пирогов и нарочный, симпатичный молодой человек в новой армейской шинели, с двумя кубарями в петлицах, на «эмке» выехали в Ыло и предъявили все фотографии жителям, видевшим странного эвакуированного, меняющего серебряное кольцо на мясо и хлеб. Большинство опрошенных не узнали никого, но двое, независимо друг от друга, указали на лысеющего мужчину лет сорока пяти с продолговатым лицом, овальным лбом, тонким прямым носом, усмешливым ртом. Прищуренные глаза прятались в тени сведенных бровей, и именно на это обратили внимание оба опознавшие. Обладатель колечка имел высокие залысины и тоже длинный тонкий нос, но глаза его почему-то не удержались в памяти.

Пирогов перевернул фото, прочел на обороте: Кочуров В. С.

— Инструктор райзо, — пояснил на обратном пути нарочный, удивительно осведомленный для своей неприметной должности курьера. — Исчез через четыре месяца после начала войны. Розыск объявили по инициативе райземотдела, куда обратилась жена. Выяснилось: поручик белой армии, член банды полковника Шишкина, орудовавшей в Семипалатинской области. Инициатор резни красных мадьяр. Из материалов следствия известно, что он уходил в двадцать втором году в Китай. Из других источников — даже служил в китайской разведке. Интересовался структурой и состоянием монгольской армии. Потом исчез. И, как выяснилось, ненадолго. Тайно вернулся, работал в Омске, потом в Арзамасе. Там в тридцать третьем женился. Через четыре года приехал в Касук, оттуда перебрался под Барнаул. Устроился в райземотдел. Грамотен. Решителен. Рост и телосложение совпадают с показаниями свидетелей — сто восемьдесят семь сантиметров.

«Романтическое сочетание — эсер, бывший офицер», — подумал Корней Павлович. Вслух сказал:

— Два контрика — Сахаров и Кочуров — не много ли?

— Если бы два... — глядя перед собой, неторопливо выговорил нарочный, — у Колчака было пять миллионов под ружьем. Где они теперь? Найди сейчас, в чьем личном деле это записано.

— Служба в бывшей царской и белой армии не преследуется законом, если человек прекратил вредную деятельность.

— К сожалению. Мы, — он так и сказал «мы», не решаясь назвать кого-то, — были слишком либеральны в двадцатые годы... Антоновщина, Ишимский бунт, всякие там «союзы», кулачество — все это прощалось со ссылкой на темность, неграмотность. Но с каких пор неграмотность стала достоинством, оправдательным фактором для открытых врагов?.. Глубочайшее заблуждение.